Белки притворялись стрелками и запутывали грибников, а зайцы их пугали. Не для того, чтобы порадоваться чужому страху, а чтобы грибников много не разводилось. И чтобы увидеть новое и неведомое, что грибники роняли. Как зайцы пугали грибников? Они сцеплялись в большую мохнатую фигуру на двух ногах выше грибников и грозно рычали. Это они так думали, что рычали. Зайцы рычать совсем не умеют, у них получалось что-то вроде всхлипа: «Йетти, йетить!» .

Неведомые коробочки от грибников белки таскали по всему лесу и тоже роняли. Тогда коробочки можно было долго осматривать, обнюхивать, обстукивать и обкусывать.

Скунсу зайцы приносили духи, одеколоны, спрей от насекомых и пахучие спиральки от комаров. Если поджечь такие спирали, они не горят, а дымят и пахнут. Пахнут ничего, но комарам не нравится. Зайцы плохо разбирались в пахучих спиралях и жидкостях и тащили Скунсу даже завитушки из резины, пластика или ниток. Они отвратительно пахли, когда горели, и от Скунса исходили разные тревожные запахи.

Так что по реке вверх-вниз плавали плотики с компасами, смартфонами, очками, зонтиками, ножами, книгами, перчатками, ведерками, бейсболками, печеньем, фляжками, платками, стаканчиками и многими другими загадочными вещами… А, вообще, зайцы были самыми большими хулиганами в лесу. Вы знаете, они сказали, что один раз даже курили за кустами!

Все бобры во всех лесах стоят плотины на реках, но речная почта была только в этом Лесу. Никто не может так, как Папа Бобер, настраивать бег воды сквозь плотину. Никто не знает, как Папа Бобер устраивает водяные водовороты перед плотиной. Никто не умеет, как Папа Бобер, перекрывать бег реки через плотину.

Папа Бобер знал секрет, который не рассказывал особо никому. Да и сложно пересказать такой секрет. Секрет был в песнях, которые пели плотина, водовороты и струи воды. Для каждого места в лесу, для каждой речушки, ручейка, для каждого адреса была своя песня. Вот для чего Папе Бобру были нужны все эти рычаги, валы и упоры из золотистой сосны внутри плотины. Но мало было настроить песню для каждого адреса. Нужно было, чтобы они ладно звучали вместе. Все удивлялись, как в лужу в самом далеком углу к какому-нибудь лягушонку попадала корзинка с подарком от какой-нибудь знакомой жабы, пожелавшей остаться неизвестной. Из лужи даже ручеек не вытекает! Это Папа Бобер так настроил плотину, что обратный вал воды с докатился до нужного места и брызгами перенес корзинку в лужу.

Своему секрету Папа Бобер научился сам. Когда Папа Бобер был маленький, то каждую весну очень любил строить запруды на ручейках от тающих сугробов. Домой он возвращался весь мокрый и замерзший. Его постоянно ругали за грязный и мокрый след, который тянулся за его широким бобриным хвостом. Но когда пришло его время строить плотины, Папа Бобер уже столько знал о воде, о течениях, струях, водоворотах, вихрях, брызгах, водопадах, лужах, болотцах, сугробах, сосульках, водяном паре, дожде, грязи, сколько не знает даже самый взрослый и ученый бобер на свете. Этого бобра я лично не знаю, но должен же быть такой. Так вот, Папа Бобер больше знал, чем он.

А если найдется на свете другой бобер, такой же ученый, только еще взрослее, который бы разбирался лучше, чем самый большой и ученый бобер на свете, то Папа Бобер знал больше, чем и другой ученый бобер, о течениях, струях, водоворотах, брызгах, водопадах, лужах, болотцах. Знал, каким бывает вкус сугроба и сосулек, каким бывает запах пара и тумана.

Опасные и таинственные приключения Папы Бобра уже начались, но он об этом еще не знал. И никто не знал.