Приключения Мура. Трилогия Лидия Инниш

Этот трактир был явно приличнее прежних – настолько, что Мур решился положить локти на чисто выскобленный стол. Стекла в маленьких окошках были почти прозрачными (правда, смотреть через них было особо не на что), а земляной пол посыпан чистым песком. Зато пришлось довольно долго ждать, пока хозяин, здоровенный детина с неожиданно трогательными рыжими кудряшками вокруг блестящего купола лысины, наконец, доберется до стола, стоящего в самом дальнем углу помещения.

– Вечер добрый, господа путешественники, – он говорил привычные слова, суетливо вытирая ладони о фартук, а взгляд его то и дело перескакивал с гостей на дверь, ведущую вглубь дома, да так нервно, что дергалась голова. – Чего изволите? Ужин, ночлег?

Фрея посмотрела на Мура.

– Ужин. Большая кружка молока… две кружки. И пара лепешек.

Хозяин слушал заказ вполуха. Фрея нахмурилась.

– И побыстрее, пожалуйста. Мы голодны.

Трактирщик рассеянно кивнул и вытер взмокший лоб. Мур понял, что толку от него сейчас не добьешься, и вздохнул. Он не любил демонстрировать свои способности без особой надобности.

– Что случилось? – мягко спросил он. – Что с той женщиной? Ей нужна помощь.

Фрея выпрямилась на скамье. Глаза хозяина испуганно метнулись от ее лица к сидящей рядом маленькой, будто детской, фигурке.

– Но как вы… – он сглотнул. – Да, это моя жена. Она…

– Рожает, – кивнул Мур. – Теперь я слышу. И схватки уже очень часты.

– Она мучается с утра, – жалобно сказал трактирщик, глядя на странных гостей. – Ее силы на исходе, а продвижения нет.

Фрея поднялась, захватив свой мешок.

– Это первый ребенок?

– Второй. Но старшему уже десять.

– Ведите, – приказала девушка, и хозяин послушно засеменил впереди, прокладывая ей путь между столов.

Мур невозмутимо остался на месте, приготовившись ждать, сколько придется. За столько месяцев странствий он привык к ремеслу своей спутницы, привык просыпаться среди ночи от того, что кто-то незнакомый сломал ногу или мается животом, или ранен, или умирает. Всем нужна Фрея. Иногда она уходила надолго и ему приходилось дремать у дверей, чутко прислушиваясь к тому, что происходит в комнате больного, и к бурчанию в собственном животе. Но хозяин трактира скоро вернулся в зал, прошел в угол и понуро присел за стол напротив Мура. Тот усмехнулся. Фрея не терпит бестолковых помощников. Каждый должен делать свое дело.

– Ваш ужин сейчас принесут, господин, я передал заказ сыну, – сказал трактирщик и сокрушенно покачал головой. – Не могу сейчас думать о работе.

– Все будет хорошо, – сказал Мур. – Ей уже лучше. Скоро все закончится.

Трактирщик поднял глаза. Кудряшки нимбом светились вокруг головы в свете пламени камина.

– Я наслышан о вашем племени, господин кот, но все равно это удивительно.

– У меня просто чуткий слух, – отозвался Мур, облизывая лапу, чтобы скрыть смущенное и довольное выражение, появившееся на морде при этих словах.

На стол грохнулись две большие кружки с пенящимся по краям молоком. Шустрый рыжеволосый мальчуган добавил к ним два больших хлеба и ломоть сыра и умчался к другим клиентам. Мур кивнул и подвинул свой ужин ближе.

– А ваша спутница… поначалу я принял ее за мальчика, – в тоне хозяина появились нотки любопытства. – Девушке опасно путешествовать одной.

Мур невозмутимо отхлебнул из кружки.

– Она не одна.

Трактирщик поспешно кивнул и скосил взгляд на лежащие на скамье рядом с Муром ножны.

– Да, мне следовало подумать об этом.

Они помолчали. Мура молчание не тяготило, он с наслаждением лакал молоко, жмурясь и прислушиваясь к звукам большого дома. Хозяин трактира ерзал и вздыхал, томясь от неизвестности. Наконец, он поднялся.

– Пойду, может, что нужно… – пробормотал он смущенно.

Мур не ответил. Помощь уже не требовалась, утомленная женщина в глубине дома спала, а рядом с ней тихонько кряхтел здоровый ребенок. Но пусть прогуляется. Добрые вести приятно узнавать.

Фрея подошла и устало опустилась на скамью, залпом выпила половину кружки молока и откинулась головой к стене. Мур тихонько заурчал.

– Все в порядке? – спросил он на всякий случай.

– Да. Девочка, – отозвалась девушка и улыбнулась. – Никак не желала покидать уютное гнездышко.

– Ее можно понять, – заметил Мур и указал на стол. – Хозяин расщедрился на кусок сыра.

Фрея подвинула сыр к себе.

– Он предложил нам ночлег. И за ужин платить не надо.

– Ты выгодная спутница, – ухмыльнулся кот.

– Особенно не надейся, – парировала девушка, разламывая лепешку. – Так нечасто бывает.

Мур некоторое время молча смотрел, как она ест, потом лениво потянулся и сказал:

– Ладно, ешь и иди спать. А я посижу у огня.

Она кивнула и легонько потрепала его по голове.

– Спокойной ночи, Мур.

Он вывернулся из-под руки и ничего не ответил. Спрыгнул со скамьи, захватив свое оружие, и пошел к камину. Никому и ни за что он не признался бы, что больше всего на свете ему хотелось сейчас свернуться клубком, и чтобы легкая рука гладила его по голове, а он басовито урчал от счастья. Никому – а особенно Фрее.

Когда хозяин трактира снова вернулся в зал, никого из посетителей уже не было. Лишь у камина в кресле, по-человечески опустив ноги, сидел камышовой окраски кот и щурился на огонь. Сложно было понять, дремлет он или просто задумался. Трактирщик осторожно опустился в стоящее рядом кресло.

– Как ваша жена и малышка? – чуткие уши вздрогнули, хотя Мур не шелохнулся.

– Спасибо вашей спутнице, – ответил толстяк. – У нее золотые руки.

Мур утвердительно кивнул.

– Она спасла мне жизнь, – просто сказал он, будто это все объясняло.

– Это поистине удивительно, – хозяин встал и принес с трактирной стойки большой графин с вином, кувшин молока и две кружки и поставил все это на столик между креслами. – Может, расскажете мне?

Мур приоткрыл один глаз.

– Если вы умеете слушать…

***

…Тот, кто придумал, что у кошки девять жизней, никогда в одиночку не попадал под арбалетный обстрел. По крайней мере, Мур почти не заметил, как лишился восьми из них, да и последняя держалась некрепко за израненное тело. Он повалился ничком в щетинистую траву, надеясь, что в суматохе его не найдут и добивать не станут. То ли его спасла плебейская окраска, то ли темнота – но он остался жив. Видимо, ненадолго, но хотя бы умереть свободным – уже хорошо. Он сбился со счета, сколько раз смерть проходила мимо, задев его своим тяжелым кожаным плащом, и знал, что рано или поздно она его достанет. Они не остановятся. Семь покушений за полтора года – это слишком даже для такого изгоя, как он. Можно было бы назвать Мура неудачником, но никому не было известно, сколько умения и удачи нужно ему, чтобы до сих пор оставаться в живых и при этом ни разу не подвести своих нанимателей.

Невдалеке по камням звонко перекатывался неширокий ручей, но Мур понимал, что доползти до него не сможет, хотя пить хотелось ужасно. Он попытался сдвинуть себя с места, цепляясь обломанными когтями за каменистую почву, но усилие приблизило его к воде всего на пару шагов. При этом боль снова взорвалась внутри, будто кровавый пузырь, и сознание покинуло невезучего наемника.

Мур пришел в себя от того, что почуял запах дыма. Медленно выплывая из спасительной темноты беспамятства, он постепенно стал ощущать и другие запахи и звуки. Ручей журчал совсем рядом. Потрескивали сучья, и булькал кипяток, значит, дым шел от костра. Остро пахло дегтем и травами, а еще лавандовым мылом… Женщина?

Он приоткрыл глаза.

Худенькая фигурка склонилась над костром, помешивая варево. Огненные отблески ложились на лицо, на стянутые ремешком русые волосы, покрывали бледные щеки жарким румянцем, заставляли светлые глаза сиять желтым, как у кошек. «Хозяйка», – лениво подумалось Муру. Он вырос сиротой, всегда был одиночкой и не привык никому подчиняться, тем более – человеку. Люди и кошки уже очень долго жили бок о бок и достаточно изучили друг друга, чтобы убедиться, что настоящего понимания между народами не достигнуть. Слишком уж они разные. Редко кто из людей стал бы связываться с полумертвым котом, истыканным стрелами, как еж – иглами, тратить на него свое время и силы, тем более, что среди людей считалось, что кошки не способны на благодарность. Но на самом деле, если так случалось и человек спасал коту жизнь – он становился ему другом и хозяином, которому надлежало преданно служить до самой смерти, не считаясь с долгами. Таков был кодекс чести, хотя соблюдали его не все.

Женщина повернулась и заметила, что Мур разглядывает ее.

– Я рада, что ты пришел в себя, – улыбнулась она.

Мур попытался приподняться. Она быстро оказалась рядом с ним, придерживая за плечо.

– Тебе лучше лежать, а то раны вновь откроются.

– Кто ты? – прохрипел Мур.

– Я Фрея, – ответила она, вновь отходя к костру. – Травница.

– Знахарка? – хмыкнул Мур. – У тебя есть дом?

Она негромко рассмеялась.

– У меня есть дом, кот. Далеко отсюда.

– Почему ты ушла?

Она подошла к нему с отваром и поддерживала голову, пока он пил. Потом ответила:

– У меня есть дело. Я должна вернуть одну вещь.

Мур почувствовал, что его клонит в сон. Ноги сгибать было больно, внутри все ныло, но он перекатился на бок и нашел удобное положение.