– Не к добру всё это. Не к добру. У обезьяны отпал хвост.

На что Борис Овечкин отвечал:

– Акула откусила.

Мичман возражал:

– Акулу мы не видели. Зато мы видим говорящую обезьяну. Вот она, перед нами.

– Субмарина – мина замедленного действия! – кричал Гаврик.

– Здесь не то что мина, а бомба для всего человечества, – говорил мичман. – Что же получается? Прикажете нам с обезьянами цивилизацию делить? А кто они такие, эти обезьяны? И что они сделали для цивилизации?

– Ничего для цивилизации я не сделала, – сказала Маришка и от стыда покраснела.

– Вот! Быть тебе подопытным кроликом на большой земле! – сказал мичман, выходя из каюты.

Быть подопытным кроликом Маришке вовсе не хотелось, и разговоры о большой земле пугали её всё больше и больше.

Однажды каюту Овечкина так тряхнуло, что матрос и Маришка взлетели под потолок, а Гаврик завопил:

– Полундра! Спасайся кто может!

Некоторое время спустя в каюту вбежал корабельный мичман Семён и, указав пальцем на Маришку, сказал:

– Бомба сработала!

– Что случилось? – спросил Овечкин.

– А то и случилось. Застрял наш «Вулкан», как килька в собственном соку. Застрял, как глупый лещ на мелководье. А всё из-за неё!

Мичман указал пальцем на Маришку и выбежал из каюты. За ним бросился Борис.

Возвратился Овечкин сам не свой. Он всё время о чём-то думал и наконец поведал о том, что «Вулкан» застрял меж двух скал. Тому способствовало подводное землетрясение. Застрял глубоко и основательно.

– В чём же я виновата? Почему Семён обвиняет меня? – спросила Маришка.

– Есть поверье у матросов, – пояснил Овечкин, – девушки не приносят кораблю удачу.

– Эндшпиль! – заорал Гаврик, кивая головой. – Так и знал, так и знал! Мы все потонем!

– В зоопарке Гаврик попал под сильную струю воды, – объяснила Маришка панику попугая.

– Если команда не придумает способ раздвинуть подводные скалы, мы можем погибнуть, – так сказал Овечкин и принялся думать о том, как спасти команду. Он перестал играть в шахматы и часто отлучался куда-то надолго, а приходил очень печальный.

Дни проходили за днями, сутки за сутками, капитан и его команда так и не находили способа вырваться из объятий природных тисков.

Даже Гаврик осознал трагичность ситуации. Из попугая вдруг посыпались предложения одни за другими.

– Надо подать SOS! – кричал попугай.

– Не можем. Мы военное судно, и наша миссия тайная, – отвечал Овечкин.

– Взорвать скалы торпедами!

– Исключено, – сказал матрос. – Торпеды уничтожат скалы, а скалы уничтожат нас.

– «Вулкану» надо притвориться китовым детёнышем, – предложила Маришка.

– Детёнышем? – удивился Матрос. – И как это понять?

– Под водою лодка похожа на кита, а киты никогда не бросают в беде своих детёнышей.

– И как же мы сообщим китам о своей беде? Мы даже их языка не знаем, – возразил Овечкин.

– У нас есть фильм о китах, а Гаврик может имитировать любой голос.

– А что? Это идея! Нужен акустик! – сказал Овечкин и побежал к капитану.

– Обратиться за помощью к китам? – пробормотал капитан Дмитрий Носов, выслушав матроса. Он хотел закурить, но тут вспомнил, что дал себе обещание бросить эту вредную привычку с того дня, когда застрял «Вулкан».

И капитан сказал:

– Утопающий хватается за соломинку. Безумная идея, но в нашем положении, возможно, это спасательный круг.

Когда в каюту Овечкина пришёл матрос с огромными ушами, Маришка сразу догадалась, что это – акустик. Но этого не понял Гаврик. Попугай залился безудержным смехом и кричал, указывая на матроса:

– Лопух! Лопух!

– Будешь оскорблять – утоплю, – пригрозил акустик.

Гаврик сразу умолк, а матрос продолжил:

– Ну, выкладывай, что умеешь.