Дюма согласился поехать в Россию еще и потому, что империя казалась ему огромной, загадочной и неизведанной страной, экзотической, очень многообразной и привлекательной. И, исходя из всего этого, он был готов ко дню отъезда – 15 июня. В этот день в скоростном комфортабельном экспрессе Париж – Кельн, откупив целый вагон 1-го класса, путешественники двинулись на Восток.

В Кельне все пересели в экспресс Кельн – Берлин, а затем перешли на поезд Берлин – Штеттин. Из Штеттина на пароходе «Владимир» путешественники поплыли в Петербург.

На корабле Дюма перезнакомился со всеми слугами, сопровождавшими Кушелевых-Безбородко и Юма. Наиболее примечательным оказался француз Дандре, очень расторопный, исполнительный и совершенно бескорыстный мажордом и главный интендант всей экспедиции, отвечавший за передвижение, стол и ночлеги. Вторым называет Дюма доктора Кудрявцева – «золотое сердце, практикующего врача, который лечит всех, никем не тяготясь». Затем идет бывший гувернер графа Рельченко, который собирает разные раритеты и диковинки. Среди мужчин были и два лакея – Семен и Максим.

А среди дам находятся две конфидентки сестер Кролль – мадемуазель Эллен и мадемуазель Аннет и две горничных – Аннушка и Луиза.

Не относились к разряду слуг поэт Половский и композитор Лазарев, которых граф подобрал в Риме и повез с собою – сначала в Париж, а затем в Россию. В Риме же подобрал он итальянца Миллелотти, – прекрасного аккомпаниатора на рояле, который тоже ехал в Петербург.

По пути в Россию Юм по многу часов рассказывал Дюма о своей матери – прорицательнице, о самом себе – ясновидящем и о множестве духов, покорных ему. Юм рассказал Дюма, как его слава мага и чародея шла от столицы к столице и как в самом начале 1858 года, когда был он в Риме, граф Кушелев-Безбородко пригласил его к себе в отель и сначала очаровался им, а потом очаровалась волшебником и графиня – родная сестра будущей его невесты Александры Кролль, после чего и состоялась заочная, письменная помолвка. В конце концов к нему стали относиться, как к члену семьи и было решено ехать в Петербург, чтобы там без промедления сыграть свадьбу.

На пароходе «Владимир» Дюма познакомился и с русскими аристократами, и это дало ему хороший повод рассказать об истории династии каждого из них. Однако, начал он не с живых людей, а прежде всего рассказал о том, чье имя носил пароход, поведав о святом, равноапостольном князе Владимире, крестившем Русь. А встреча на палубе с княгиней Долгорукой и тремя ее дочерями позволила Дюма воспроизвести историю рода Долгоруких от основателя Москвы Юрия и до его современников – братьев Николая, Ильи и Василия, из которых первый был генерал-губернатором Малороссии, второй – генералом, начальником штаба артиллерии, а третий – дипломатом. Еще один новый знакомый писателя, князь Петр Трубецкой, потомок Великого Литовского князя Гедимина, тоже был дипломатом, и, несмотря на молодость, поразил Дюма своей серьезностью и обширностью знаний. Четвертым был князь Голицын, о котором шла слава, как об искусном охотнике, но Дюма и тут нашел причину рассказать о его знаменитых предках.

А то обстоятельство, что «Владимир» прошел мимо острова Готланд и города Ревель, позволило Дюма рассказать и об их истории.

22 июня «Владимир» бросил якорь в Кронштадте и наши пассажиры перешли на маленький колесный пароходик «Коккериль», принадлежавший Кушелеву-Безбородко, который уже ждал их в Кронштадте, чтобы затем войти в устье Невы.

На борту «Коккериля» оказались и княгиня Долгорукая и князь Трубецкой, которых пригласил на свой пароходик его хозяин. Говоря о них, Дюма написал: «После указа его величества императора Александра об освобождении крестьян вся русская аристократия, как мне кажется, идет туда, куда наша отправилась в 89-м году и пришла в 93-м, то есть ко всем чертям».