Баку более обширен, чем Дербент, но я его осматривать не мог, так как погода была очень дурна. Остатки Ханского дворца – в персидском вкусе и великолепны. Я торопился видеть храмы огнепоклонников (гебров), построенных в виде часовень на напитанной нефтью местности. В эти часовни проведены колодцы, куда из земли натекает нефть, дающая вечное пламя в выведенные над ними трубы. Жрецы смотрят за тем, чтобы пламя не угасало, тут же живут несколько факиров, которые себя изнуряют постами и разными другими средствами, дабы возбуждать страдание в пришельцах и богомолах. Вообще вся местность напитана так горным маслом, что стоит немножко подкопать пальцем почву и поднести огонь, чтобы воспламенить вытекающий из земли газ на аршин высоты, и надобно [делать это] осторожно, чтобы не загорелось далее, и не обжечься.

Когда в 20-х годах около острова Сары в Каспийском море образовался новый остров и Г. Менетрие[26] на лодке отправился осмотреть его, кто-то из матросов неосторожно закурил трубку, упала искра, и остров загорелся. Менетрие и люди едва спаслись на лодку, но новая беда, на море плавала нефть, которая [тоже] загорелась, и они едва успели уйти, отгребаясь со всех сил. Нефтяные источники находились и на противоположной Трухменской[27] стороне Каспийского моря, где горное масло также добывается в большом количестве. На юге к Баку прилегает Муганская степь, о которой повествуют, что войска Петра Великого были там остановлены чрезмерным числом змей и других гадов, но, в сущности, эти животные там появляются ничуть не многочисленнее, чем в других степях. Раннею весною всё это пространство покрывается травой, но уже в апреле она сгорает от жаров, и вся степь представляется пустыней. Войска, вероятно, были остановлены не змеями, а недостатком подножного корма и воды.

Из Баку я отправился в Шемаху, а оттуда в Елизаветполь[28]. А погода опять сделалась тёплой, и на деревьях ещё повсюду были зелёные листья. Елизаветполь построен на ровном месте, пересечённым небольшими оврагами и составлял когда-то главную крепость Гянджу, взятую штурмом Князем Цициановым в 1804 году. Получив об этом подвиге донесение, император Александр I-й повелел выдать по 1 рублю на человека. Князь Цицианов, поблагодарив государя за милость, позволил себе всеподданнейше заметить, что приступ Гянджи (Елизаветполь) – не парад в Санкт-Петербурге. Вследствие этого войскам пожалована была особенная штурмовая медаль. Ныне этих Гянджинских укреплений незаметно, но замечательна ровная местность, окружающая город, бывшая полем сражения, на котором в 1826 г. был разбит в 4 крат сильнейший Персидский принц Абас-Мирза генералом Князем Мадатовым [который] был под начальством прибывшего туда генерала Паскевича. Все приготовления к сражению были сделаны Ермоловым, но плодами он не воспользовался. Его отозвали. Абас-Мирза едва не попался в плен и спасением обязан отличному трухменскому жеребцу породы Теке. Эта порода отличается своей неутомимой выносливостью, стан имеет длинный, шаг полный и без гривы.

В Елизаветполе я продал моих лошадей и взял почтовых, потому что на станциях трудно получать фураж. На высотах выпал снег, и в деревнях даже за деньги не давали пищи, всё надо было брать силой; между тем, как они сами просят милостыни, и всё им нужно, что увидят. Женщины особенно лакомы на сахар. К неудобствам путешествия по этим странам принадлежит ещё различие в мелкой монете, деньги, которые употребляют в Дербенте, 30 вёрст далее уже не берут. Кубинская монета не идёт в Ширване и т. д. Кроме того, различия наречий много причиняют затруднений. Во время моего путешествия я встречал 4 наречия: Аварское, Татарское, Армянское и Грузинское.