Я вальяжно спускаюсь по крутому склону. Торопиться не к чему. Небось развлекались до моего прихода и теперь валяются обессиленными. Судя по порванной одежде, страсть в них кипит звериная. Чудо, что не поубивали друг друга.

Только… где остальные?! Решили не мешать любовникам?!

По мере того как я всё больше углубляюсь в овраг, понимаю, что дело вовсе не в страсти и сексуальных утехах. Даже думать не хочу в чём – беспокойство заслоняет собой всё остальное.

– Неудачный день? – окидываю взглядом потрёпанного Долоса. На некоторых участках его одежды виднеется кровь, а на коже небольшие царапины.

– Лучше позови остальных, – слабо произносит оборотень и пытается встать. Видно, что сегодня обмен колкостями не состоится. Как жаль – это единственное, что меня веселит.

Перевожу взгляд на Зои и не могу сдержать смех – вся её кожа лица и рук покрыта, судя по всему, пчелиными укусами. Только вот смех получается нервным.

– Решили мёд собрать? – докапываюсь до побратима. Ну а что мне ещё делать?! Жалеть их и суетиться вокруг, как курица-наседка?! Это не в моём характере. Я вообще не умею сочувствовать другим и переживать за них. Наверное…

– Не смешно, – оборотень смотрит на меня исподлобья. И будь я хиленьким юношей – давно бы уже наделал в штаны. Но я – это я. Мне всё равно на чужое проявление сущности.

– А где остальные? – оглядываю овраг, переминаясь с пятки на носок. Ситуация мне не нравится всё больше, но я продолжаю игнорировать внутреннюю чуйку.

– Они должны быть на дороге, в повозках, – Долос держится за голову, побуждая меня заглянуть ему за спину. – Или ищут нас.

– Странно, – смотрю на окровавленный затылок оборотня, ощущая, как между лопаток пробегает промозглый холод. – Когда я шёл сюда – ни на кого не наткнулся. А в повозках побратимов нет. И, больше скажу, нет единорогов. Думал, вы на водопой их увели.

Долос резко вскидывает голову и смотрит на меня так, что впору действительно занервничать. Но я стойко выдерживаю его взгляд – пустая паника сейчас ни к чему.

– В смысле нет? – хмурится побратим и опять прикладывается руками к голове. – Мы же только что… – он пытается встать на ноги, но тут же заваливается набок. Успеваю его подхватить прежде, чем его лицо впечатывается в землю. – Помоги… Зои.

– А что с ней?! Вроде жива-здорова… – смотрю на неё и сердце вновь пропускает удар. Не хочу испытывать подобное. Отец всегда твердил, что чувства – это слабость. Пожалуй, здесь я с ним соглашусь. Однажды эти чувства сыграли со мной злую шутку.

– Тебе вообще есть дело до кого-то кроме себя? – выплёвывает сквозь зубы оборотень. – Видишь же, в каком мы состоянии и продолжаешь упорно делать вид, что всё в порядке. У тебя вообще есть сердце или ты его обменял на стойкую печень?!

Поджимаю губы от недовольства. Хочется сказать какую-нибудь колкость, но слова так и не находятся. Что ж, в чём-то Долос всё-таки прав – мне действительно плевать на всех, кроме себя. Но, чтобы не прослыть ещё большим негодяем – подхватываю Зои на руки.

Только делаю шаг, как слышу приближающиеся к нам шаги. На долю секунды готовлюсь к худшему. Всё-таки по джунглям шныряют последователи Хаоса. Но мои опасения не подтверждаются – к нам спускаются остальные побратимы.

– Что произошло? – испуг и растерянность читаются в каждом жесте Иллая. Поэтому, когда он забирает у меня из руки Зои – я даже не препятствую.

Русал прижимает невесту к себе так крепко, что я подлавливаю себя на зависти. Да уж, Лаос, я думал, мы с тобой достигли дна, но снизу постучали.

– Мы поссорились с Зои, – начинает Долос, – и, не заметив овраг, скатились прямо в него.