– Это было бы здорово, – искренне воскликнул я. “Черная лиса” мне очень нравилась, и я ужасно расстроился кода, позвонив мне как-то зимой, Игорь сообщил, что база закрыта и выставлена на продажу. Признаюсь – я даже заплакал. У каждого человека есть место, в котором он может забыть о своей повседневной жизни, отбросить проблемы и быть кем-то другим, кем-то кем он никогда не будет. Для меня такое место – “Черная лиса”. К счастью за зиму не нашлось достойных покупателей и весной двери “Черной лисы” снова открылись.

– Действительно, раньше мы принимали не больше тридцати человек за сезон, а тут двенадцать только за неделю. Знаешь, что мне это напоминает? – Игорь поглядел на меня в зеркало заднего обзора. Я помотал головой. – Мне это напоминает умирающую лису. Перед тем как отойти к праотцам она вдруг становится резвой и на редкость здоровой. Как будто Смерть взяла в этот день выходной, и они вместе с Болезнью отправились в Лас-Вегас приударить за девчонками и опрокинуть пару стаканов с виски. Но это лишь ширма, удерживаемая из последних сил неведомой рукой. А в итоге мгновенная смерть. – Игорь снова взглянул на меня и в его улыбающихся глазах я увидел веру в свои слова. Только чудо могло переубедить его, что базу стоит сохранить. Чуда не произошло.

– Не говори ерунды, – Анна попыталась сделать сердитый вид, – как можно сравнивать животное с базой? Конечно, у нас никогда не было столько клиентов, но это никак нельзя связывать с какими-то суевериями.

– Это не суеверия, – попытался спорить Игорь, но был тут же остановлен.

– Естественно не суеверия, а просто очередная твоя глупость. База работает и точка, а дальше видно будет.

Игорь промолчал, закрывая тем самым тему, которая, как я понял, уже была исхожена вдоль и поперек. До места назначения я слушал рассказ Анны о новых постояльцах. Говорила она много, но большую часть я пропустил мимо ушей, занятый разглядыванием проползающих за окном деревьев и лишь изредка возвращаясь в салон. Все, что я понял, это то, что в данный момент на базе четыре человека и ожидается прибытие еще пятерых, и все заплатили как минимум за неделю вперед.

Вскоре машина выползла на то место, которое собственно и называлось “Черная лиса”. Дорога вынырнула из леса прямо к берегу Орлиного озера. На самом деле оно называлось совсем по-другому, но кто-то из местных жителей пустил байку, что с высоты птичьего полета озеро напоминает контуры распрямившего крылья орла. Байка понравилась немногочисленным обитателям озерного побережья, и с тех пор черт-его-знает-как-там озеро стало Орлиным. А для владельцев базы сия достопримечательность стала визитной карточкой. Дальше дорога переваливала через деревянный мостик над впадающей в озеро речушкой и выходила к пяти постройкам. С первого взгляда домики больше напоминали памятники русского зодчества. Невысокие бревенчатые здания с треугольными крышами и резными ставнями. По подсчетам Игоря зданиям было около семидесяти лет. Хотя точной даты постройки базы никто не знал. Изначально место это было чем-то вроде хутора, и строилось без какого-либо разрешения. Первым хозяином Игорь называл некоего Ильяза Шаталина. Так по крайней мере поведала ему экс-владелеца базы Лия Шаталина, внучка основателя “Черной лисы”. Хутором это место оставалось не долго, до тех пор пока в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году главное здание – “Пламенное” не оправдало своего названия и не превратилось в горстку пепла, смешав свою пыль с останками Ильяза Шаталина, находившегося во время пожара в доме. Именно с этим пожаром связана еще одна визитная карточка “Черной лисы”. История о цыгане. Говорят, что за две недели до пожара, на берегу Орлиного, в то время еще носившего свое оригинальное название, остановился табор цыган. Они обосновались чуть восточнее хутора, и по ночам можно было видеть оранжевое зарево от десятка костров. Шаталин забеспокоился. О цыганах шла дурная слава, говорили, что они воруют детей. А на хуторе помимо него находились его дети: младший сын, девятнадцатилетняя дочь с мужем и его годовалая внучка Лия. Но дни проходили, а кроме костров и громких голосов с восточного берега цыгане больше никак о себе не напоминали. Однажды сын Шаталина вернулся из леса и сообщил, что видел людей с берега. Они бродили по лесу и будто что-то искали, распевая колдовские песни. “Мне кажется, они скоро будут здесь. Это точно. Они что-то ищут, но пока без результата. И они будут искать это у нас. Вот увидите”. И сын Шаталина оказался прав. Утром у порога “Пламенного” стоял цыган. Когда хозяин дома вышел на крыльцо гость поклонился.