Выяснить это мне не удается. Во-первых, от малейшего усилия — начинает зверски болеть голова, затылок в том месте, где шишка, пульсирует, и, кажется, меня и в самом деле тошнит. А во-вторых — скорая помощь останавливается. С лязгом отъезжает боковая дверь, и распахиваются створки задней. Санитары тащат носилки.

— Зачем? Я и сам могу выйти, — пытаюсь протестовать. Но в боковую дверь просовывается медсестра и приказывает:

— Лежите!

Дальше начинается веселье. Врачи скорой помощи сдают меня коллегам из клиники. Заполняют документы и уезжают. А мы с Красавчиком остаемся. Вернее я, потому что где он — не понятно. Его в смотровой бокс не пускают. Приемный покой в “Скандинавии” — это тебе не Покровская больница, где помрешь, пока оформления дождешься. Я глазом моргнуть не успеваю, как мне и кровь из вены берут, и мазок из горла на ковид. Осматривают и ощупывают, где только можно, давление меряют. И вот уже в томограф засовывают. Я думал только голову, а они целиком! Так все плохо, что ли? Из кабинета томографии на коляске вывозят. Капец… значит, точно как у Наташи Ричардсон… Мне надо маме позвонить, хоть попрощаться! И сказать, что я информатику не сдал. Хотя, какая теперь разница? Лучше не расстраивать. И так она переживать будет, что я помер. Многое я делал неправильно, вел себя как мудак. А она меня любит! И я ее тоже. Что?! Сейчас плакать начну? Опять Лопе де Вега? Или бред начинается…

Но бред — это полбеды. Худшее оказывается впереди: беседа с врачом. Снова меня обо всем, что случилось расспрашивают. И мне приходится врать, чтобы не вышло разночтений в показаниях. Повторяю как попугай: “Мы с другом шли по мосту”. Друг, мать его! Товарищ. Тамбовский волк тебе товарищ! Вот выберусь отсюда — все выскажу, что я об этом думаю. Если выживу.

— А я где сейчас… территориально? — спрашиваю у врача, который как Пимен из “Бориса Годунова” все пишет, пишет…

— В многопрофильной клинике “Скандинавия”, — не отрывается врач от своей летописи.

— Это понятно. — Еще бы не понятно, у них тут везде логотипы. Даже на авторучке у него два овала — зеленый и цвета детской неожиданности. А ручка хорошая, вроде паркера. Вряд ли китайская подделка. Пациенты понтовые и врачи такие же. — Я имею в виду территориально.

— Территориально в Сестрорецке, — он ставит точку и закрывает мое “дело”. — Ну что ж, молодой человек. Судя по результатам магнитно-резонансной томографии, проблемы у вас только со спиной. Необходимо дообследование, консультация невролога и в дальнейшем обязательно ЛФК. Могу рекомендовать оздоровительный комплекс на базе нашей клиники. Там есть бассейн. Вероятно, вы много времени проводите за компьютером. Малоподвижный образ жизни необходимо компенсировать занятиями спортом. В вашем возрасте все поправимо.

— А… с головой у меня что?

— С головой, к счастью, ничего. Возможно, легкое сотрясение. Нужен постельный режим. Несколько дней. За гематомой необходимо наблюдать. Если понадобится оперативное вмешательство, то у нас в клинике...

— Что?

Вот же заладил “у нас в клинике, у нас в клинике”. Мне такая медицина не по средствам. Даже если бы я захотел. А я не хочу! Мало что ли у меня шишек было? Сами как-то проходили, без оперативного вмешательства.

— Если вы про шишку, то это ерунда.

— Я не был бы так уверен. Процесс рассасывания у всех проходит по-разному. Итак, консультации у невролога и хирурга.

— А вы кто? — не без ехидства задаю вопрос.

— Я занимаюсь диагностикой. Ваша карта остается у нас. Это рецепты и направления. Поправляйтесь!

Ну ладно, хоть так. Сейчас отпустят меня, вернут документы и поеду домой.