Сегодня Иван Петрович не думал, конечно, вновь встретиться с бывшей возлюбленной, последний раз она звонила ему в два часа ночи из Иванова года три назад, была пьяна, как обычно, плакала навзрыд, говорила, что лучше секса у ней ни с кем больше не было, спрашивала, сколько стоит билет до Нижневолжска, затем заснула, так и не повесив трубку. Видимо счет за междугородние переговоры пришел ей солидный, больше она не звонила. Но еще с тех романтических времен Иван Петрович заприметил странную систему в московских студенческих общежитиях: прорваться внутрь без пропуска можно было лишь с помощью отряда милиции особого назначения; пропуск невозможно получить, поскольку мест не было изначально – то есть общежития сразу строили без мест для проживания; но этот же самый пропуск спокойно покупался за наличные либо у коменданта, либо у лиц, к нему приближенных. Триста баксов – и валяйся месяц на узкой продавленной кровати, больше похожей на шконку в следственном изоляторе. Причем, никто из официальных лиц, ответственных за соблюдение паспортного режима, тебя ни разу не беспокоил. Если бы глава чеченских террористов Доку Умаров решил свозить свое воинство на экскурсию в Третьяковку, то он бы без труда разместил инкогнито в любом московском общежитии любое количество своих людей и на любой период времени.

Последнее обстоятельство и привело сюда детектива со своим клиентом. Именно здесь Иван Петрович решил схорониться на пару недель от чересчур воинственных преследователей.

Наследник безмолвно расплатился с худощавым ингушом, который вертелся в приемной проректора по социальным вопросам. Тот выдал им два желтеньких прямоугольника – заветные пропуска. Затем толстая неопрятная баба долга водила их по узким запутанным коридорам, пока не впихнула в комнатку с двумя кроватями и пустым книжным шкафом с раскрытыми дверцами и единственной уцелевшей полкой.

– Туалет в конце, – мрачно сообщила она и долго стояла с отсутствующим видом, пока детектив не сунул ей сторублевку.

Виктор Валентинович подошел к зарешеченному окну с видом на внутренний двор, захламленный, огороженный бетонным забором, за которым шло строительство очередного элитного дома. Груды кирпичей. Бытовки. Котлован, дно которого утыкано железным лесом металлоконструкций…

Вздохнул:

– В прошлый приезд я останавливался в «Метрополе».

– За багажом сегодня не поедем, – сухо оборвал его воспоминания детектив, с опаской присаживаясь на приличную с виду деревянную кровать, застланную стареньким солдатским одеялом. Так и есть, кровать угрожающе скрипнула, поехала под ним… и едва он успел вскочить, как одна спинка отвалилась и хлопнулась об пол с оглушительным треском.

– Не ушиблись? – заботливо спросил бизнесмен.

– Нет, все нормально, – с отвращением сказал Шмыга, прилаживая спинку обратно. – Лучше спать на полу в казенной комнате, чем в роскошном костюме на собственном клочке земли стоимостью в три тысячи евро. Извините…

Виктор Валентинович отошел от окна.

– Я схожу в магазин, поесть купить, костюмчик новый, туфли… я же не могу в таком виде расхаживать по городу.

– О, нет! – воскликнул Шмыга, которому все-таки удалось отремонтировать свое спальное место и прилечь, с наслаждением вытянув гудящие ноги. – Как я помню, здесь все есть, с доставкой, так сказать, даже не на дом, а в постель. Знаете такой анекдот? Приехал русак за границу, остановился в отеле, утром к нему в номер стучит коридорный…

Раздался вежливый стук по филенке. Шмыга оборвал анекдот, вскочил, Витек отшатнулся в угол, с отчаянием глянул на крашенные белым решетки окна, но в комнату заглянула лохматая голова молодого человека, который шепотом предложил «курево, ширево, колеса, что-нибудь покруче – шприцы одноразовые, стерильность гарантируется, препараты делаем только из собственных материалов….»