Работа работой, ее то я люблю, но есть еще один момент, который, скрипя зубами, я должен провернуть. Интервью. Ненавижу публичность. Нет, я не скромный и не зашуганный. Просто не люблю, когда копаются в корзине с грязным нижним бельем. Не понимаю, почему кому-то там, просиживающему свою задницу на диване, интересно знать с кем я сплю, с кем живу и с кем дышу.

Я не давал никаких интервью ни одному изданию и планировал в таком же духе и продолжать. Люди могут и сами много чего придумать и обсудить и без моих откровений. Но настоял отец.

В голове то и дело за все время полета всплывали кадры из нашего последнего разговора на семейном ужине. Я застал родителей в столовой, сидящих за столом и что-то бурно обсуждающих.

– Зачем, Доран? – Протестующе спросила мама. – Там ведь работает…

– Кто там работает? – Подал голос я и заметил, как мама нервно оглянулась и быстро заправила выбившуюся прядь волос за ухо. Ее поведение было странным, она как будто нервничала.

Широким шагом я подошел к столу, где было накрыто на три персоны. На ужин были мои любимые свиные ребрышки и картофель, запеченный в духовке. Мама каждый раз, когда я заезжаю к ним на ужин, готовит что-то из моих любимых блюд. Вот и в тот день она не изменила этой традиции. Французские окна в столовую были приоткрыты, из-за чего воздушная цвета шампанского тюль слегка развевалась и открывала вид на задний двор и разливающийся по небу закат, а в комнате было свежо и пахло чем-то цветочным.

– Очевидно высококлассные специалисты в своей области, раз отец так настаивает именно на этом издании, – быстро нашлась мама и, кажется, расслабилась.

– Я давно знаю Ребекку, знал ее мужа – они оба прекрасные люди и работают, как лошади. Точнее уже работает только Ребекка, – начал объяснять отец.

– Почему так? – Я опустился на стул с мягкой обивкой напротив отца и взглянул ему в глаза.

– Марсель умер пять лет назад, внезапная остановка сердца, ему было всего сорок, – он вздохнул. – Мы были хорошими друзьями, я часто сотрудничал с ним, у него была своя PR-компания. А у Ребекки в то время уже давно и стабильно работало свое издательство, она – главный редактор и создатель журнала «Eminence». Поэтому, как я тебе уже и говорил, я настаиваю на этом интервью, – сказал, как отрезал.

– Но для чего это нужно? Куда еще больше пиара? – В непонимании я развел руками.

– Дело не в количестве, а качестве. Ты прослыл инфантилом, все только и говорят, что о твоих пассиях…

– Их нет, что за ересь? – Этот разговор начинает пробуждать во мне раздражение.

– Сейчас может и нет, но раньше…Сынок, эти интрижки…Они неблагоприятно сказываются как на твоей репутации, так и на репутации компании. Скоро ты встанешь во главе и …, – крайне аккуратно пыталась вести разговор мама.

– Кажется, я не вел себя безответственно в работе. Каждую сделку вел от начала до конца, на каждом объекте проверял все до миллиметра. Вы во мне сомневаетесь? – Начал вскипать я.

– Вовсе нет, Нейт, – мягко и очень тихо сказала мама, потянулась ко мне через стол и едва заметно коснулась моей руки.

– Как к будущему главе компании, к тебе нет вопросов, я уверен в тебе, как в себе, – твердо и немного сурово произнес папа. – Но твоя личная жизнь…Пойми, на тебя будут смотреть не только как на бизнесмена, но в целом, как на человека. Будут потрошить все аспекты твоей личности, твоей жизни. И эта нестабильность в отношениях…

– Просто скажи, что ты хочешь, пап, – немного устало отозвался я.

– Ты должен объявить о помолвке.

Я тут же перестал жевать. Кажется, что уже и ребрышки не такие вкусные, как обычно.