Маша аккуратно скосилась в его сторону и сглотнула слюну, потому что опять перехватило горло.

Салих – представился он именно так, без других частей имени – сидел напротив, напоминая высеченного из камня божка доисламской эпохи. Он был такого же роста, как любой среднестатистический араб, но зато мог похвалиться шириной корпуса и броней мышц, вздувавшихся на груди и руках при каждом движении. На покрытом шрамами, загорелом дочерна бритом лике невозможно было прочитать ни одной из обычных человеческих эмоций, только морщинки в углах губ и глубоко посаженных глаз выдавали, что он все же способен улыбаться кому-то… Короткая стрижка и одежда, вкупе с отличными водонепроницаемыми часами и комплектом из двух раций на поясном ремне выдавали бывшего военного. Пиджак прикрывал кобуру с пистолетом, но Маше однажды удалось ее увидеть – тогда Салих повернулся боком и ветер шевельнул незастегнутую полу.

Короче говоря, этот человек ее пугал до нервной трясучки. И вообще все кругом пугало – потому в туалете Маша поддалась импульсу и послала Лешке те самые файлы. Свидетельства их потрясающей сегодняшней находки.

Ни военные, ни члены корпорации пока о ней не не знали, поскольку обнаружила предмет как раз Маша. И рассказала о нем только Иконникову.

То, что она раскопала в, на первый взгляд, бесперспективном квадрате, могло перевернуть не одну, а как минимум три научные отрасли – историю, астрономию, математику. Ибо предметом был древний календарь из тонких бронзовых пластин с именем солнечного бога Уту-Шамаша. И насколько они с ИИ-ассистентом могли перевести шумерскую письменность на календаре, тут были отмечены и даты солнечных и лунных затмений на пять тысяч лет, включая текущее тысячелетие, и даты солнечных суперштормов. Точнее могли сказать уже спецы по данной письменности, но и без того потрясение оказалось слишком велико. Она постоянно оглядывалась, как параноик.

А еще на фоне постоянной тревоги из-за слежки у Маши обострилась бессонница.

Нет, решительно им нужно как можно быстрее сворачивать лагерь, прощаться с этими чудными людьми и возвращаться домой. А то можно потерять и ценнейшую находку, и последнее здоровье, если не что-то большее. Придя к такому выводу, Маша немного успокоилась и, снова прикрывшись ладошкой, шепнула профессору:

– Я пойду заведу машину.

Она спустилась на лифте в подземную стоянку и спокойно подошла к их старенькому, но вполне бодрому «джипу». Пискнул замок на водительской дверце, и она совсем уж было собралась сесть…

Мужчина в черном худи с низко надвинутым капюшоном, солнцезащитных очках и старых джинсах с пыльными кроссовками шагнул из-за ближайшей колонны, будто именно этого и ждал. Он был довольно высоким. И от него веяло чудовищной угрозой.

Маша пискнула точь-в-точь как электроника до того и попятилась. Сердце выпрыгивало из груди, а волна паники заливала все ее существо. «Чем ударить?! Ничего же тяжелого… И даже перцового баллончика нет. Дура, какая же я дура…»

Но незнакомец остановился в шаге от нее и произнес хриплым уверенным голосом, на чистом русском: