Окончательно проснувшись, он огляделся вокруг. Как хорошо – тепло и спокойно, совсем не так как вчера, когда он проснулся на кладбище. Встал и отправился в ванную, с наслаждением умылся ледяной водой, попил из-под крана, забрал высохшие вещи и оделся. Возвращаясь в гостиную увидел в маленькой комнате на стене часы с маятником, было шесть часов утра.

Поев, взялся за работу. Его терзали всякие сомнения: может не торопиться работать? Он боялся снова оказаться на улице. В то же время он очень хотел попробовать как у него получится, сумеет ли он? Ведь раньше он никогда этим не занимался, хотя он и не врал Осипу Сергеевичу, когда говорил о ложках, да корзинках… Вчера еще черт его подзуживал как-то взять с хозяина денег за материал, который достался ему бесплатно, и немного разжиться деньгами. Но он отмел эти мысли уже вечером, когда его так хорошо покормили и доверили ему остаться в этой квартире.

Он аккуратно выскребал мусор, налипший в полость, куда должен был лечь кусочек доски, квадрат, выпиленный по мерке с узелками… Работа оказалась интересной и захватила его целиком. Его очень напугал резко прозвучавший звонок в дверь. Это пришла Викентьевна со свертком в руках и корзинкой, висящей на локте. От свертка распространялся вкусный аромат.

Настасья Викентьевна огляделась, увидела опилки, уже вставленную одну половичку и осталась довольна.

– Леонтий! Иди поешь, пока тепленькое. Уже время обеда, – Она стала накрывать на вчерашнее полотенце, положив ложку и открыла поставила что-то похожее на горшочек из которого шел пар, – Ну, как тут спалось? Я забыла тебе показать где тут удобства. Нашел? Стара я стала, все забываю, зачем-то таскаю собой вязанье, хотя можно было оставить его и здесь.

А Ленька все думал, как признаться, что мылся, стирал. С души отлегло.

– У меня есть своя ложка! – Ленька достал ее из своего узелка, – Спал я прекрасно, тепло, обмылся в ванной.

Суп оказался чем-то вроде куриной лапши, попадалась и крупа, картошка и кусочки курицы с жирной кожей. Ленька накрошил в суп остатки вчерашнего подсохшего хлеба, с удовольствием поел теплого супа и принялся за работу.

Викентьевна села поодаль в старинное вытертое бархатное кресло и внимательно наблюдала за Ленькой, а он заметив такое внимание, начал сноровисто строгать, примерять и работа пошла. Потом он поочередно приложил куски дерева к середине орнамента и подобрал подходящее по цвету. Викентьевна потеряла к нему интерес и вся ушла в вязание.

Так незаметно день стал клониться к вечеру, когда вдруг в дверь раздался стук, старушка побежала открывать.

– Ну как у вас дела? – прогремел с порога бас хозяина и раздались его уверенные шаги.

– Хорошо-хорошо. – задумчиво говорил он рассматривая разложенные квадраты вместо утраченного паркета. – Где материалы достал?

– Пришлось полазить по подвалам и чердакам, – ухмыльнулся гордо Ленька, – вон, даже лампу красивую нашел, с богиней. Могу вам ее подарить. – расщедрился он. Уж очень хотелось ему понравиться хозяину.

– Тебе самому лампа пригодится, я почти договорился, чтобы тебе дали угол во временное жилье, а там может работать или учиться пойдешь, тогда и что-то получше найдешь, – степенно, с расстановкой рассказывал Осип Сергеевич.

– Вот уж спасибо вам большое! – обрадовался Леонтий, – за мной не станет, а я уж отработаю.

– Погоди-погоди благодарить, еще рано, но пока ты все ремонтируешь глядишь, дело сладится. Еще что-то с окном не так, закрывается плохо, теща покажет. Нет ко мне никаких вопросов, просьб? – спросил хозяин, – А я вот тебя Леонтий спросить хочу: имеешь ли активную политическую позицию? Хочешь ли ты вступить в коммунистическую партию?