Противоположный пример – Древний Египет. После разлива Нила оставалась прекрасно удобренная земля, но периодичность разливов мешала создавать капитальные каменные загородки, чтобы обозначать границы личных полей. Для повторной разметки после ухода нильской воды нужны были специалисты-геометры, а достойно оплатить их труд крестьянин-частник не мог. Для сохранения воды нужны были каналы и водохранилища – сложные инженерные сооружения, которые необходимо было строить в строго определенные сроки, иначе очередной разлив Нила грозил их смыть. Инженерная структура каналов могла быть только единой, и земледелец не имел возможности жестко определить право собственности на воду – основную ценность в Северной Африке. Поэтому египтянам нужно было государство, обучавшее и содержавшее чиновников и инженеров, строителей и военных. Жизнь, хозяйственные отношения заставляли людей быть частью государства. Без него – голод и смерть. К исходу Нового царства Египет стал житницей всей античной цивилизации, тогда как без ирригационных сооружений, без государства вообще и фараона в частности, поля вдоль Нила не могли бы прокормить и 200 тысяч человек.

Чем-то похожая ситуация в Китае: там в период безвластия, наступивший после падения империи, самая крупная в мире техногенная катастрофа на плотинах реки Янцзы в 1931 году унесла жизни 140 тысяч человек. Было уничтожено 5,5 миллионов домов, пострадали примерно 60 миллионов жителей, многие из которых умерли от болезней и голода после уничтожения полей. Вряд ли даже слабая центральная власть допустила бы обветшания столь важных плотин. Но занятые гражданской войной мандарины были озабочены лишь исходом боев. В 1954 году, уже при коммунистах, ситуация чуть было не повторилась. Но тогда, при угрозе затопления по призыву центрального правительства более 300 тысяч человек возвели дамбу в сто километров длиной и остановили воду; еще одну национальную трагедию удалось предотвратить.

Само существование Китая невозможно без всепроникающей власти, которая является инструментом выживания для этой сложной, перенаселенной страны. И успехи современного бурного развития Китая также невозможны без власти, которая служит важнейшим, а не дополнительным механизмом экономики.

В свое время Джордж Буш-младший заявил, что после трагедии 11 сентября 2001 года мир изменился. Неверно: мир изменился гораздо раньше, именно поэтому и могли произойти эти теракты. Подготовка террористов для борьбы с советскими войсками в Афганистане, которой занималось ЦРУ, привела в конечном счете к ударам по американским городам. Новых террористов обучали в тех же лагерях и те же моджахеды, которых подготавливали американские советники. Развитие цивилизации сделало и экономику, и водные ресурсы, и террористов едиными глобальными явлениями. Мир становится единым и вместе с тем все менее устойчивым. Современные тенденции таковы, что частному лицу, «маленькому человеку», ни в какой стране уже нельзя отсидеться ни за какими каменными загородками, и это крайне важный факт – граждане любой страны могут оказаться в положении древних египтян, ждущих разлива Нила. Поэтому все мы вынуждены все чаще обращаться к силам, действующим на высшем политическом уровне.

Приведу высказывание американских политологов, исследовавших современную международную ситуацию: «Ни существующие национальные правительства, ни региональное урегулирование не в состоянии обеспечить эффективную дисциплину, не говоря об обеспечении контроля над автономной финансово-экономической вселенной, формируемой глобализацией, "интернетизацией" и дерегуляцией».