вопрос, но ответа на него от Луизы не ждала, сама ответила. – Истинную

монахиню отличает… вера. Одна лишь вера. Вера в господа нашего.

– Я это знаю.

– Не перебивай меня. – Строго произнесла настоятельница. – Не перебивай и

слушай. Понимаешь… – монахиня чуть замялась. – … ты ведь сбегала уже из

монастыря, помнишь? – Луиза кивнула. – Вижу помнишь. Так вот, тогда ты не

была ещё истинной монахиней… и потому подобная вольность будет тебе

прощена и отпущена, но, когда ты станешь настоящей монахиней… подобное

ты совершить уже не сможешь, я имею в виду побег, это ведь грех,

смертный грех… ты понимаешь меня?

– Да, мать Эрминия, понимаю.

– Так вот, ты, чтобы получить прощение свыше… – настоятельница подняла

обе руки кверху и закатила глаза, а потом три раза перекрестилась. -…ты

должна кое что сделать и только после этого сможешь стать истинной

монахиней.

– Хорошо. И что же мне надо сделать?

– Об этом я извещу тебя… чуть позже, но только ни с кем не говори о том,

что только что узнала. Поняла? Мне нужно ещё повидать твою сестру. Она где

сейчас?

– На кухне. Сегодня мы с ней работаем там, но я… я плохо себя

почувствовала и не пошла.

– Если ты заболела, обратись к врачу, ты должна быть здоровой. – Мать

Эрминия пристально посмотрела на Луизу и направилась к выходу. Приход да

и весь разговор с настоятельницей показался Луизе очень странным, она всё

никак не могла понять к чему монахиня клонит. Но расспрашивать её не

стала, всё равно ничего она не сказала бы. – «А доктор – молодец, не

выдала меня. Но это до поры до времени, когда живот станет заметен, не

скроешь уже ни от кого». – Луиза прилегла, но продолжала думать о странном

визите настоятельницы.

Мать Эрминия прошла на кухню. Ещё издали она увидела как Элиза с

безучастным выражением лица, мыла котёл, подготавливая его для варки.

Настоятельница подошла к девушке и остановилась перед ней. Элиза, не

обращая внимания на неё, продолжала своё дело.

– Элиза, отвлекись от чистки котла, мне надо с тобой поговорить. Пусть кто-то

другой дочистит и домоет его.

– Хорошо. Как скажете. – Покорно ответила Элиза и попросила рядом работающую

монахиню подменить её. – Я слушаю вас. – Вытирая руки о полотенце, Элиза

внимательно смотрела на монахиню.

– Отойдём отсюда, чтобы нам не мешали. -Мать Эрминия повторила ей тоже

самое, что ранее сказала Луизе. – То, что тебе придётся сделать, я сообщу тебе

позже. Но ты должна о нашем разговоре молчать. Ты поняла?

– Я и так молчу целыми днями, мне ни с кем нет желания говорить. Я могу

идти?

– Да. Иди и работай и… молчи. – Девушка отошла. Мать Эрминия, сравнивая

сестёр, заметила, что они и не так уж похожи, имея в виду их характеры.

Молчаливая Элиза вызывала у настоятельницы какое-то внутреннее напряжение,

она даже некомфортно чувствовала себя, общаясь с ней. Вот, Луиза таких

чувств в ней не вызывала, а эту девушку настоятельница даже где-то в

глубине своей души немного побаивалась. От Элизы исходила какая-то

непонятная сила и именно эта сила вызывала в настоятельнице робость в