В отличие от ранее действовавшей Инструкции, Приказ «О порядке использования вспомогательных репродуктивных технологий, противопоказаниях и ограничениях к их применению»[254] содержит норму, определяющую возможные варианты обращения с оставшимися от программы ЭКО эмбрионами. Так, согласно п. 25 «решение о дальнейшей тактике (донорство, криоконсервация, утилизация) в отношении лишних половых клеток (эмбрионов) принимает лицо, которому принадлежат данные половые клетки (эмбрионы) с оформлением письменного согласия и договора о донорстве и криоконсервации с указанием срока их хранения».

Вместе с тем Приказ, как и норма ст. 55 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», обходит стороной спорные и сложные в своей практической реализации вопросы – возможность использования эмбрионов в исследовательских и научных целях, вопрос о коммерческом вознаграждении донорства половых клеток и эмбрионов.

Эмбрион нуждается в защите в первую очередь потому, что период внутриутробного развития представляет собой ранний период биологической жизни человека. Как пишет в своей монографии по медицинскому праву Э. Джексон, «ценные научные исследования должны проходить в рамках пределов, установленных для того, чтобы продемонстрировать должное «уважение» человеческому эмбриону. Эмбрион не может быть признан личностью, но он в то же время не является «ничем»[255].

По мнению Н.Е. Крыловой, «жизнь человеческого эмбриона обладает той значимостью, которая дает основания для ее защиты уголовно-правовыми средствами. Любой живущий на Земле человек прошел через стадию эмбрионального развития прежде, чем родиться и получить правовой статус личности»[256]. При этом она справедливо отмечает, что в российском уголовном праве существуют предпосылки для установления уголовно-правовой защиты эмбриона, поскольку именно стремлением защитить «будущую» жизнь можно обосновать выделение такого квалифицирующего признака, как совершение преступления в отношении беременной женщины.

Необходимо отметить, что в свете непрерывного развития современных технологий эмбрион нередко выступает или может in abstracto выступать предметом посягательства. Если исходить из социологических исследований, проводимых Медико-генетическим научным центром РАМН, то следует предусмотреть уголовную ответственность за следующие деяния: 1) создание эмбрионов и последующее проведение исследований в целях, не связанных с преодолением бесплодия или лечения тяжелых генетических заболеваний; 2) селекция эмбрионов (уже имплантированных после ЭКО в матку, которую проводят с целью уменьшения числа плодов для снижения риска осложнений при многоплодной беременности); 3) использование эмбрионов в корыстных целях, коммерческий оборот эмбриональных тканей; 4) уничтожение плода и причинение ему вреда, который приводит к аномалиям развития; 5) разрушение эмбриона с целью получения органов, тканей и клеток для последующей незаконной трансплантации[257].

Н.Е. Крылова в своем исследовании отмечает, что «признание клеточной терапии методом лечения и омоложения способно повлечь резкое увеличение спроса на эмбриональную ткань, что, в свою очередь, может спровоцировать рост абортов, в том числе за плату либо в результате давления со стороны врачей, которые будут заинтересованы в получении эмбриональных тканей. Это особенно опасно, когда одно и то же медицинское учреждение производит аборты и осуществляет клеточную терапию»[258].

Аналогичные опасения были высказаны и составителями ныне утратившего силу Заявления ВМА о трансплантации эмбриональных тканей 1989 г. В нем был отмечен тот факт, что в связи с внедрением клеточной терапии спрос на зародышевую ткань резко возрастет и может повлиять на принятие женщиной решения о прерывании беременности. Перспектива использования в будущем зародышевой ткани может спровоцировать у женщины желание забеременеть, чтобы в последующем прервать беременность для использования данной ткани с целью лечения заболеваний кого-либо из родственников или с целью продажи. Для того чтобы предотвратить личную заинтересованность врачей и другого медицинского персонала в прерывании беременности, такие медицинские работники не должны впоследствии участвовать в трансплантации эмбриональных тканей или получать прямую или косвенную выгоду от их использования. В Заявлении указано, что существует потенциальная возможность обогащения лиц, занятых в получении, хранении, исследовании, подготовке и доставке зародышевой ткани, поэтому необходимо создавать механизмы, которые исключили бы такие возможности и позволили бы снизить прямое и косвенное влияние на женщину при получении ее согласия на использование материала, полученного в результате аборта