Мегги оцепенела.

– Полковник, – прошептала она.

– Да, – пробормотал Эббершоу. – Я убежден в этом. Он был вдохновителем, Долиш – организатором, а исполнителями – тщательно обученные люди. План преступления должен был быть на бумаге, – заметил он, – иначе полковнику пришлось бы видеться с бандой лично и тратить много времени на разъяснения. Тогда как было бы гораздо лучше им не знать его, а ему – их. Знаете, – вдруг продолжил он, – чего Долишу приходится остерегаться больше прочего? Обмана. Планы старика Кумба наверняка ценились на преступном рынке. Любая группировка могла бы заполучить их, заплатив ему сполна; вот почему, как я уже сказал, Кумба поместили сюда в качестве пленника, чтобы свести к минимуму любую опасность. Осмелюсь предположить, что ему случалось встречаться хоть с кем-то из членов банды, лишь когда Гидеон и его помощник являлись в этот дом забрать готовый план преступления либо обсудить следующий. Ради таких случаев Кумб упрашивал Уайетта устроить вечеринку, чтобы скрыть присутствие неких лиц, которые могли бы заинтересовать полицию. – Он остановился и вздохнул. – До сих пор почти все, что я говорил, соответствовало истине, но я допустил одну фатальную ошибку.

– И это… – Голос девушки дрожал от волнения.

– Роковой ошибкой было то, – серьезно произнес Эббершоу, – что я принял Долиша за члена банды Симистера. Симистер – мошенник, о котором веселых историй ходит столько же, сколько и невеселых, но над Эберхардом фон Фабером никто никогда не смеется. Он, вне всяких сомнений, самый известный и самый отвратительный злодей, которого создала эта эпоха. И я отдал нас всех, включая тебя, в его руки.

Девушка подавила дрожь, но доверительно прижалась к Эббершоу.

– Но почему, – сказала она вдруг, – почему их план не сработал? Почему полковник не передал Долишу документы?

Эббершоу пошевелился.

– У них бы все получилось, если бы не предательство. Полковник, должно быть, в обход своих охранников – Уитби и дворецкого – связался с бандой Симистера и о чем-то с ними договорился. Можно только предполагать, но, вероятно, планы полковника никогда не выносились за пределы дома, и предложение, сделанное Симистеру, звучало так: «Я продам схемы, если вы сможете забрать их, не вовлекая в это меня». Итак, Симистер нанял нашего друга мистера Кэмпиона, чтобы тайком проникнуть в компанию Уайетта, не будучи узнанным Долишем.

– Теперь ясно, – сказала Мегги, – но, Джордж, кто же тогда убил полковника?

– О, разумеется, кто-то из банды. Когда выяснилось, что он их обманул.

– Как быстро они все провернули, – немного помолчав, задумчиво произнесла Мегги.

Эббершоу вскинул подбородок: раньше он об этом не задумывался.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он.

– Они очень быстро все провернули, – повторила Мегги. – Если полковник скончался не от сердечного приступа, тогда его убили, пока мы забавлялись с кинжалом. Фактически до того, как кинжал попал мне в руки. Значит, они видели, как старик расстался с бумагами. А если видели, то почему убили его, а не Альберта Кэмпиона?

Эббершоу молчал. Эта точка зрения не приходила ему в голову. Насколько он знал, за исключением драки у лестницы, Альберт Кэмпион не привлекал особенного внимания.

– Кроме того, – сказала Мегги, – если помнишь, Долиш, похоже, удивился, когда твои слова позволили предположить, что Кумб их обманул.

Эббершоу кивнул, вспомнив об этом. Мегги продолжила очень тихо:

– Выходит, убийца – Альберт Кэмпион.

– О нет, – вздрогнул Эббершоу. – Я ни на секунду не допускаю такой вероятности. На самом деле я уверен, что это не он, – продолжил Джордж, вспоминая тот момент, когда мистер Кэмпион услышал об убийстве полковника, – казалось невероятным, что это случилось только вчера. – Я в этом совершенно убежден. И, кроме того, – добавил он, когда ему пришли на ум оправдывающие Альберта обстоятельства, – пошел бы фон Фабер на такие меры предосторожности, чтобы скрыть чужое преступление?