Юмор – мощное средство познания, потому что смех показывает обратную сторону вещей и событий. Это касается даже тех ситуаций, когда «предмет исследования» отсутствует.

Народная присказка продолжает пассаж о «математических знаках на заборе»:

«На заборе написано „икс“, „игрек“…, а на самом деле – там ничего нет».

В школах и университетах ученикам повторяют:
«В науке – отрицательный результат, это – тоже результат».
Если ничего нет, то нужно ли, чтобы бы было?
Если ничего не видно, вы уверены, что хотите увидеть?

«Видишь суслика?» – спрашивает герой фильма «ДМБ22».

«Нет».

«И я не вижу. А он есть».

«Понял», – отвечает другой герой.

Оба участника диалога – военные, а военные сами про себя говорят:
«Кто в армии служил, тот в цирке не смеется».
Что это значит?
Вы бы хотели послужить в армии? Протестировать себя на пределы прочности тела и духа?

«Некоторые любят погорячее»23 – такое бывает только в кино. Большинство предпочитает джаз24

Утыкаясь в границу, доступную ля непосредственного восприятия, некоторые говорят о «таинстве».

Другие рассуждают о «чудесах», жонглируя понятиями «познаваемое» и «непознаваемое».

Понятно, что когда речь заходит о не вполне понятном, – без метафизики не обойтись. Или – без философии. Это почти одно и то же. Разве что проповедники одного и глашатаи другого ходят на работу в разные здания, хотя говорят примерно об одном и том же, путь и разными словами.

Слова, как известно, запутывают. Чем больше слов, тем больше путаницы.


«Слишком много нот, мой дорогой Моцарт», – говорит император Австро-Венгрии композитору в фильме «Амадей».

Фильм современный (1984 г.), поэтому согласно нынешним воззрениям на менеджмент, император задействует «метод бутерброда». Как и положено хорошему руководителю, он сначала хвалит Моцарта за гениальное произведение (устанавливает контакт), затем высказывает корректирующую обратную связь. Затем снова хвалит музыканта. Похвалил – поругал – похвалил. В идеале – «ругань» не должна превышать 25—30% объема общения.

Моцарт еще юн и пытается протестовать, но император непреклонен. Он говорит об ограниченности человеческих возможностей, о том, что ухо за один вечер может воспринимать только определенное количество нот. Император советует композитору убрать часть нот, чтобы гениальное произведение превратилось в идеальное.

Напряжение между музыкантом и монархом нарастает, но все спасет случай. В кадр врывается другой герой, и сцена счастливым способом разрешается.

Кино, оно и есть кино. Однако, некоторым сильным мира сего не откажешь в проницательности. Иначе, они вряд ли бы достигли «мест силы» нашего мира. Свято место пусто не бывает, потому что конкуренция за ресурсы и рычаги влияния всегда была довольно большой, а сейчас, кажется, приобрела характер всеобщей глобальной нетерпимости.

Что касается случая, то он спасает нас в таком количестве ситуаций, что мы перестаем обращать на это внимание.


Попытки внести ясность – что к чему – никогда не прекращались. По мере продвижения из прошлого в будущее, мысли обретали форму, приобретали структуру и видимую прочность.

Содержание менялось мало. Постоянство тем и «проклятых вопросов»25 как будто бы намекает на справедливость восточных воззрений о том, что «мир состоит из пустоты».

Началось, как водится, с мифов.

В учебниках по «Окружающему миру» для 2 и 3 классов начальной школы, а также в учебнике по «Истории древнего мира» для 5 класса средней школы пишут о том, что, вот, первобытный человек ощутил в себе признаки разума. Появились палка-копалка, камень, с заточенными краями и так далее… Ну, вы знаете… Проходили…