Солнце скрылось за массивными горами, окружающими замок Каа, перед исчезновением окрасив все вокруг желто-красным кровавым цветом. На главной городской площади уже было не протолкнуться, а народ все прибывал и прибывал посмотреть на шоу. Когда темнота накрыла площадь, стража по периметру выстроенного в центре площади постамента зажгла огромные костры. Ровный шум толпы перешел в ликование – от стен замка к центру площади. Это вели пленных к месту экзекуции. Приговоренные были окружены плотным кольцом стражников. В них полетели моченые яблоки, тухлые яйца, гнилые помидоры, добросовестно заготовленные толпой для торжества. Эти «снаряды» неизбежно попадали в стражников – поэтому в народе так их и прозвали «мусором». Это название еще говорило не только о том, что они марали мундиры на таких торжествах, но и о том, что в этом роде войск собирались подонки, из-за нечистот в своих рядах они сами являлись преступниками, мерзостью и мусором в обществе. Охраняя приговоренных к смерти, заляпанные стражники, дойдя до площадки, впустили осужденных на лестницу, а сами распределились по периметру вокруг, повернулись лицом к толпе. В них продолжали лететь протухшие продукты.

Завыли трубы, загремели барабаны, отбивая дробь. На балкон замка вышел Император Зуумо, после торжественных возгласов император поднял правую руку вверх и на площади наступила тишина. Император сел в удобное кресло, дал сигнал Воболу начинать церемонию.

Вобол вышел вперед, развернул свиток, в котором были описаны все мыслимые и немыслимые преступления и нарушения, приведшие в конце концов к измене и предательству. Он начал читать длинный перечень, на площади поднялся шум и гам, который поглотил его голос. Вобол посмотрел на императора, Зуумо в знак согласия качнул головой. Вобол поднял руку вверх и держал ее до тех пор, пока шум не стих.

По требованию честных граждан, которым и так понятно, что перед ними стоят преступники, проведем укороченную церемонию. Другими словами, приступаем к процедуре казни. За измену родине министр связи Вейв осуждается и приговаривается к смертной казни через четвертование. Колдун Дракарис за измену родине осуждается и приговаривается к смертной казни через кровавого орла.

Тишину прорезал невообразимый крик толпы. Редко кому за свою жизнь удавалось увидеть эту экзотическую казнь.

Министр связи Вейв стоял с обезумевшим взглядом, повторяя без конца: «Помилуйте! Помилуйте!». Его положили на огромное деревянное колесо с массивными спицами-брусьями. К спицам привязали кожаными ремнями раздвинутын руки и ноги, привязали туловище, а также зафиксировали на одном месте голову. При попытке сопротивляться Вейв получил мощный удар по печени, который парализовал его сопротивление. Помощники палача отточенными движениями быстро закончили привязывать, и фиксировать жертву на колесе.

Как казнить будем? С оттяжкой? – сурово поинтересовался палач у Вобола.

Конечно. Мы ведь никуда не спешим. И собравшийся народ требует яркого, незабываемого представления. Начинайте.

Вобол тихонько ушел в сторону, незаметно спустился с помоста, а через две минуты уже стоял за спиной у Императора Зуумо, комментируя происходящее на помосте.

Палач достал из чехла здоровый, очень острый с большим лезвием топор. Взмах, точный удар, и левая рука отрублена посередине предплечья. Вейв заорал во все горло от дикой боли. Палач обошел полукругом, взмах топором, удар, и правая рука отрублена по предплечью. Затем палач перешел к ногам, разрубив их по очереди посередине голени. Крик жертвы, захлебываясь, постепенно стал стихать. Кровь лилась из отрубленных конечностей тонкой струйкой, затянутые кожаные ремни перетягивали артерии и не давали быстрой кровопотери. Вейв потерял сознание от болевого шока. Вылитое на него ведро ледяной колодезной воды привело его в чувство, и боль снова охватила его тело.