А, Вобол, это ты, проходи. Ты выполнил мое указание?

Да, ваше величество. Я нашел в нашем департаменте двух изменников. – Вобол откашлялся, поперхнувшись слюной. Он подошел к столу и протянул папки императору.

Садись рядом, раздели со мной трапезу, отведай что Бог послал. А я пока просмотрю дела, которые ты принес.

В другом случае я бы отказался, но сегодня, заработавшись, я весь день ничего не ел, поэтому не в силах удержаться от такого предложения.

Располагайся, чувствуй себя как дома, бери все, что увидит твой глаз, наливай вино, выпьем за нашу неизбежную победу.

Вобол сел за стол, готовый уничтожить все, что находится на столе, одним лишь голодным взглядом. Бокал за победу они выпили вместе. Император принялся изучать дела подозреваемых, а Вобол накинулся на еду. Жадно кусая, отрывая большие куски молочного поросенка, он запивал их вином. Осушив один кувшин, Вобол взялся за другой с другим сортом вина. Он наполнил свой бокал до краев и поднес его к своим губам. В этот момент Император Зуумо его остановил.

Стой! Не пей – это яд, – взгляд императора был тревожный.

Как? – Вобол быстро отодвинул бокал в сторону. – Зачем вы хотели меня отравить?

Понимаешь, я самодержец, и к сожалению, имею полное право травить своих поданных, когда захочу и где захочу. У меня всегда на столе стоит кубок с отравленным вином. Если приходит нежданный, нежеланный гость, то отравить его не составляет никакого труда.

Выражение лица Вобола было такое, как будто бы он лимон разжевал. Аппетит у него тут же пропал, он поставил бокал на стол, серебряную вилку положил в тарелку.

Благодарю вас, государь, все было очень вкусно, – а у самого ком к горлу подкатил, он еле сдерживался, чтобы не стошнило прямо на императорский стол.

Император расхохотался.

Ну и насмешил ты меня, – Зуумо снова накрыл приступ смеха. Более-менее успокоившись, протер салфеткой заплаканные от смеха глаза и продолжил разъяснять причину такой реакции: – Я ведь пошутил. Правда, отчасти. Ведь ты же знаешь, что алкоголь – это яд. Поэтому я говорил правду. А что касается отравляющих веществ, то их там нет. Так что пей спокойно, наслаждайся тонким вкусом вина. А что касается твоей смерти, то я ее пока не планировал, ты мне еще нужен для больших и малых дел.

Это правда? Значит, вино не отравлено? – Вобол с опаской взял бокал, но, подержав в руке, все-таки поставил его обратно на стол.

Ну конечно, правда, – император снова расхохотался. – Видел бы ты свою рожу… Так, а теперь о деле. Я просмотрел подобранные тобой дела и, в принципе, не возражаю против отобранных кандидатур. Так что я пойду, чтоб тебя не смущать. А ты поужинай от души, и сам знаешь, что делать дальше. Завтра вечером после заката солнца они должны быть казнены на главной площади.

Император Зуумо вышел из столовой, весело насвистывая какой-то марш. Только когда за колдуном закрылась дверь, Вобол снова накинулся на еду. К этому бокалу он больше не притронулся, он взял чистый и налил себе вина, из кувшина, которым пользовался сам император. Проверять, в каком случае говорил правду Зуумо, ему что-то не хотелось. Плотно поужинав, Вобол направился в тайную канцелярию.

В нижних подвалах замка Каа была создана еще с давних времен обширная инфраструктура одного из страшнейших учреждений империи Зуумо. В подземелье замка Каа располагалась тайная канцелярия, состоящая из застенков (пыточные камеры, колодничьи палаты), многочисленных тюремных камер-светлиц, а также помещений и складов для хранения конфискованного у преступников имущества – эти помещения были разбросаны по всему замку Каа, но самое ценное хранилось в подземелье. Оно располагалось глубоко под землей, никто никогда не спускался ниже пятого уровня, но подземелья ведут ниже и глубже, уходя в бесконечные лабиринты ходов и казематов. Любопытные охранники пытались спуститься вниз, но никто из них не вернулся из «лабиринта смерти». По замку ходят слухи, что там скрываются какие-то животные, похожие на людей, только с белой прозрачной кожей. Как белые тени, они нападают бесшумно на жертву, убивают и утаскивают к себе в убежище, где съедают сырые трупы, оставляя лишь одни обглоданные кости.