С ранним восходом солнца оба кандидата были арестованы и доставлены в пыточную камеру для допросов с пристрастием. А в это время на главной городской площади уже полным ходом шли приготовления к вечерней торжественной публичной казни изменников Родины.

Дракарис, значит, ты отрицаешь все обвинения, которые мы тебе предъявили? Ты держишь нас за дураков? – серия ударов тяжелым кулаком по корпусу и в голову на время задержали ответ задержанного мага.

Я не соглашусь ни с одним из пунктов этого списка обвинений, – харкая кровью и корчась от боли на каменном полу, проговорил Дракарис. – Это абсурд —обвинять невинного.

Виновен ты или нет, покажет казнь. Если ты закричишь от боли – значит, вина твоя будет доказана. Ну а если будешь молчать как рыба, значит, ты действительно невиновен. И тогда мы тебя похороним со всеми полагающимися почестями. Но уверяю тебя, Дракарис, этого не случится, можешь мне поверить.

Получается, я в любом случае должен умереть?

Мы все когда-нибудь умрем. Смерть очистит тебя – ты обретешь бессмертие. Публичная смерть тем и прекрасна, что о ней будут говорить все в городе, от мала до велика. А спустя много лет будут вспоминать и передавать свои рассказы из поколения в поколение. Рассказы обрастут мифами, а из них получатся прекрасные сказки, и легенды. Пойми, умереть от старости или от болезней в своей постели так скучно, такая смерть может привести только к забвению. Так что ты должен благодарить Богов, которые дарят тебе бессмертие.

Богов я благодарю, а тебя проклинаю. Пусть твоя смерть будет мучительной и пусть никто не увидит твоей смерти, чтоб она, как и твоя никчемная жизнь, ушла в забвение. И пусть твое тело будет растерзано дикими животными, а не предано земле.

Удар сапогом под дых заставил замолчать Дракариса.

Закончим лирику, я пока не собираюсь умирать. Смотрю на тебя: ты, словно гордый орел, не желаешь смириться со своей судьбой, – Вобол зло скривил физиономию от гнева, который скопился в нем. «Как смеет этот червь проклинать меня?» – подумал он, а вслух продолжил: – Значит, и казнь ты выбрал себе сам, называется она «Кровавый орел».

Я никогда не слышал о такой казни.

О, это самая страшная, самая мучительная и самая зрелищная казнь. Я тебе обещаю, зрители ее запомнят надолго. Все, уведите эту мразь, давайте следующего.

Это еще раз подтверждает мою правоту: «Наиболее могущественные – наименее милосердны», – успел выкрикнуть приговоренный к смерти.

Стойте. Далеко его не убирайте, как закончим с его другом по несчастью, вернемся к этому мерзавцу, к утру он должен будет сознаться во всем. И усвоить такую простую истину, что он виноватым родился. Все, давайте следующего.

Дракариса охранники выволокли за волосы из камеры, второго заключенного грубо втолкнули в пыточную камеру, он упал, поскользнувшись на крови предыдущего допрашиваемого. Допрашивать его уже не было никакого смысла, он был в шоке, и у него уже был сломлен дух. Увидев кровь на полу, испачкавшись в ней, Вейв пытался стереть ее с одежды грязными руками. От вида многочисленных инструментов для пыток и станков, приводящих к увечьям, у него побежали мурашки по коже, поплыли в глазах черные точки. Заикаясь, он начал повторять одно и то же слово, моля о пощаде: «Помилуйте! Помилуйте!» Вейв совершенно не слышал, что ему говорят и что у него спрашивают. После нескольких ударов в корпус и в голову задержанного отвели в темницу. Все равно разумного диалога не получится, да и сам допрос ничего бы нового не дал. В камеру снова втолкнули Дракариса. Пытки с пристрастием длились всю ночь. К утру сапоги Дракариса были наполнены кровью, он сознался во всем. Больше не было сил терпеть пытки, он думал выступить перед казнью и надеялся, что император помилует невиновного. Весь следующий день на площади шли приготовления к торжественной казни.