публиковались исторические или географические описания России, но составленные на базе других книг, а не собственных наблюдений, т. е. Татищев оценивал «Северную

и Восточную Тартарию» с историографической точки зрения. Многие из книг, упоминаемых Витсеном, имелись

в академической библиотеке, при этом не только европейских, но и арабских авторов. Иными словами, практически все книги, упоминаемые Витсеном, были доступны

Татищеву в оригиналах или в переводах на русский язык, 4 Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 1. М., 1999. С. 18.

5 Андреев А. И. Труды В. Н. Татищева по истории России // Татищев В. Н.

История Российская. М. ; Л., 1962. Т. 1. С. 5–32.

9

ПРЕДСТАВЛЕНИЯ НИКОЛААСА ВИТСЕНА О НАРОДАХ ТАРТАРИИ И СИБИРИ

а не в пересказе автора «Северной и Восточной Тартарии».

Для Татищева значение книги Витсена умалялось и тем, что

ее автор в Сибири никогда не был. Русский историк жил

и работал там и на месте изучал русские летописи, документы и т. п. Ссылок на «Северную и Восточную Тартарию»

Витсена в сочинениях Татищева было немного. Так, в «Общем географическом описании всея Сибири» (1736), пере-числяя историков, которые писали о Сибири, начав с Геродота, вспомнив Плиния и Страбона, Д. дель Плано Карпини, А. Олеария, Э. Идеса, А. Бранта, Ф. Таберта Страленберга, В. Н. Татищев ничего не написал о Н. Витсене. Но в «Истории Российской» русский историк несколько раз ссылался

на Витсена, отмечая, правда, лишь неточности в его труде.

Приводя некоторые мнения о том, что историку необходимо

знать красноречие, риторику, Татищев рассуждал: «Все сии

науки, как …, хотя многополезны, однако ж, иногда на все

те науки надеяться, а не ученых презирать не должно. Ибо

видим, что пре славные философы, писав истории, погре-шили, как пример имеем о Самуиле Пуфендорфе, Роберте

Байле, Витсене, бургомистре амстердамском, и других, что

первые свои издания принуждены были исправлять, и не

однократно»6. Раздраженно писал русский историк о том, что, используя полученные исторические или географические данные, Витсен вносил их в книгу без дополнитель-ной проверки. В работе «О географии вообсче и о русской»

В. Н. Татищев, говоря о чертеже Сибири, выполненном

6 Татищев В. Н. История Российская. Т. 1. С. 157.

10

ВВЕДЕНИЕ

в царствование Алексея Михайловича, сослался на книгу амстердамского бургомистра: «Витсен, бургомистр амстердамский, объявил, что она [карта] на дереве вырезана

и напечатана была, токмо по довольном от меня испытании

никто не явился, чтоб оную напечатанную видел и, хотя ска-зывают, что есть в архиве Сенатской, токмо никто отыскать

и показать мне не мог»7.

На примере трудов В. Н. Татищева можно проследить

изменение отношения к книге Н. Витсена «Северная и Восточная Тартария» как к научному произведению. Особен-ность ее состава как свода печатных и устных источников

приводила к тому, что в первую очередь она использова-лась уже не столько как источник новых сведений, сколько

как своеобразная библиография и хрестоматия. Изучение

книг, на которые ссылался Витсен и которые он пересказывал или цитировал, приводило к тому, что сама «Северная

и Восточная Тартария» становилась уже как бы пройден-ным этапом. Ученые в России обращались непосредственно

к самим опубликованным источникам книги Витсена.

Спустя полтора века после выхода исследований ученых Академии наук XVIII в., посвященных карте и книге Витсена, ими снова заинтересовались русские специ-алисты по Сибири. П. А. Безсонов, историк литературы

и убежденный славянофил, открыл для русской научной

общественности рукописи Ю. Крижанича. Этот хорватский

священник не только считался своего рода предвестником