16

ВВЕДЕНИЕ

необходимости, Андреев считал нужным перевести только

фрагменты труда, написанные на основе неизвестных русских источников16.

В наше время, когда перевод на русский язык опубликован, можно судить, насколько справедливы были

утверждения М. П. Алексеева и А. И. Андреева. Действительно ли Витсен своим «энциклопедическим» трудом открыл «совершенно новую эпоху» в науке о Сибири? Такие

утверждения, вероятно, не могли не вызывать сомнений, поэтому взгляды Алексеева и Андреева подверглись критике еще до 1939 года.

В 1937 г. не менее авторитетный историк Сибири

С. В. Бахрушин оценил значение книги Витсена гораздо

ниже. По его мнению, «Северная и Восточная Тартария» —

объемный компилятивный труд, состоящий из очень раз-нородных и не всегда хорошо переработанных сообщений

о Евразии; иными словами, труд основан на случайно по-лученной и непроверенной информации XVII в. о России.

Как считал Бахрушин, книга, возможно, содержала много

новой и познавательной информации для тогдашнего европейского читателя, но русским инициаторам освоения

Сибири в XVIII в. от нее было мало пользы17.

В 1968 г. историк Э. П. Зиннер опубликовал мо-нографию, в которой рассмотрел работы западных

16 Андреев А. И. Очерки по источниковедению Сибири. ХVΙΙ век. Л., 1939.

С. 40–41.

17 Бахрушин С. В. Г. Ф. Миллер как историк Сибири // Миллер Г. Ф. История

Сибири. М., 1999. Т. 1. С. 17–25.

17

ПРЕДСТАВЛЕНИЯ НИКОЛААСА ВИТСЕНА О НАРОДАХ ТАРТАРИИ И СИБИРИ

путешественников и ученых XVIII столетия о Сибири.

Хотя этот труд был представлен как продолжение идей

М. П. Алексеева, Зиннер разделял скорее мнение о Витсене

С. В. Бахрушина, чем Алексеева или Андреева. Историк считал, что европейская литература XVIII в. о Сибири отражала

развитие естественных наук в эпоху Просвещения; от трудов предыдущего столетия она отличалась эмпирическим, систематическим характером и определенными граница-ми, которые были обозначены между легендами и фактами, поддающимися проверке. Э. П. Зиннер утверждал, что Витсен безусловно принадлежал еще XVII столетию, поскольку не разграничивал четко легенды и факты, поддающиеся

проверке; он, скорее всего, записывал полученные данные

в порядке поступления и не систематизировал их согласно

критическому научному принципу: «Трудно дать даже при-близительное представление обо всем богатстве материала в труде Витсена». Эта избыточность материала привела

к тому, что «Северная и Восточная Тартария» стала хаотич-ной книгой, полной повторов18.

Возможно, Алексеев, Андреев, Бахрушин и Зиннер

не могли основательно изучить книгу Н. Витсена на языке оригинала. Однако расхождения в их мнениях неслу-чайны, они демонстрируют реальные достоинства и не-достатки «Северной и Восточной Тартарии». Похвала

М. П. Алексеева Витсену была справедливой, поскольку

18 Зиннер Э. П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников

и ученых ХVΙΙΙ века. Иркутск, 1968. С. 6, 26.

18

ВВЕДЕНИЕ

тот действительно проложил новые пути в исследовании

истории Сибири. Объемом своей книги, происхождением

ее материала и выбором ее предмета Витсен явно отличался от своих предшественников XVII века.

Оценка книги «Северная и Восточная Тартария» Алексеевым была подтверждена немецким историком Урсулой

Менде, которая в 1968 г. назвала Витсена первым западным

европейцем, широко использовавшим русские источники.

Такая возможность у автора труда о Тартарии была исключительно благодаря его хорошим контактам в России, откуда к нему приходил материал. У. Менде считала, что со-трудничество между западными европейцами и русскими

было характерным для значительной части научной литературы о России, появившейся после 1700 г. «Труд Витсена