– Аха, на себя бы посмотрели, лицемеры. Кара, еда! Бегом, все что есть, – крикнул я наугад, плохо ориентируясь в пространстве, но понемногу адаптируясь к свету. Яркость дня заставляла окружение покрыться неестественными бликами. Ощущение складывалось такое, будто только что покинул темный подвал, выйдя на улицу в морозный солнечный день в середине января. Но сообщение дошло до адресата. Один человек покинул группу, спешно исчезнув в направлении мобильного штаба. Остальные встречающие оставались на местах, явно не представляя, чего именно требует инструкция при встрече с ходячим трупом. Только главный энергик сохранил твердость духа и профессионализм, попробовав приблизиться к пострадавшим.

– Стой, где стоишь! – я перехватил Эл в одну руку, чтобы освободившейся ткнуть указательным пальцем в грудь парня, – ты стой, где стоишь! Иначе клянусь, мои увечья покажутся детским лепетом!

На мгновение я призадумался, словно вспоминал очень важную для жизни вещь, пока Филипп подбирал правильную фразу. Но затем вспомнил, – ах да! Еще заткнись!

Это вовсе не преувеличение. Думаю, что большинство ощутило твердость слов на собственной шкуре, так как внезапно прекратился вечно ноющий пустынный ветер, а в воздухе заискрили едва заметные электрические разряды, быстро отбивающие желание возражать. У вооруженных ребят руки потянулись к бластерам. Однако сам начальник смиренно поднял ладони и аккуратно влился обратно в строй, продемонстрировав невраждебные намерения. Соответственно и его подчиненные не стали направлять прицелы на потенциального противника.

– Мы можем помочь, Джек. Только нужно торопиться, – наиболее миролюбивым тоном начал переговоры Филипп, – эти люди профессионалы своего дела (это все ложь, задабривание).

– Оооо, – умиленным голосом произнес я, – до чего мило с твоей стороны, слащавый. На самом деле, это лучшее предложение из всех, что доводилось слышать на этой чертовой планете. Только странно, почему профессионалы с красивыми знаками на груди сидят тут, когда дилетанты лезут в огонь.

Никому не было бы интересно слушать рассуждения в подобной ситуации, поэтому продолжить господину его красивую речь о заслуженных наградах я просто не позволил. Благо единственный козырь, которым он доселе распоряжался, перекочевал на руки противнику. Буквально.

– В этот раз вынужден отказаться. На сегодня уже есть планы, так что сядь на задницу, пожалуйста, пока я не запихал в нее ботинок. А ведь он колется…

Пришлось задрать одну ногу, чтобы продемонстрировать обугленные остатки синих кед. Кара как раз вернулась с небольшим рюкзаком, в котором должен был храниться еще не съеденный обед. Девушка протянула предмет дрожащей рукой с понемногу наворачивающимися на глаза слезами. Ее-то кто обидел?

– Мы уходим, господа. С вами со всеми было приятно иметь дело, кхм… говнюки, – совершив небольшой поклон вежливости, я проложил себе твердый путь сверкающими гневом глазами и двинулся вперед. Кольцо в момент расступилось, не желая попасть под гусеницы «танка», при этом в воздухе повисла абсолютная тишина.

– И да. Все, кто подумает нас преследовать, скорее всего пропадут в пустыне без вестей, – я сделал короткую остановку, чтобы подкрепить угрозу действиями. Тяжелый фургон специальных служб покорно лег на бок от одного единственного толчка, казалось бы, обессиленного человека, однако нужный эффект проявился. Погоню оставили до лучших времен.

– Вызвать СБ? – один из работников приблизился к Филиппу со спины, чтобы выяснить намерения начальника, провожающего взглядом точку, должную вот-вот скрыться из вида за ближайшим холмом.