Карев понимал, что перед шефом на колени вставать не стоит, ему это не понравится. Честно сказать, Павел совершенно не знал, что говорить. За прошедшие часы так ничего и не придумал, кроме дежурных извинений.

Постучав в дверь, за которой сидел начальник, и услышав рык «Войдите!», Карев вошел в кабинет. Внутри у него похолодело.

Начальник, как обычно, сидел за столом, и его массивное тело напоминало что угодно, но только не земляного червяка. Скорее медведя или мамонта.

– Викентий Петрович… – начал Карев, но дальнейшие слова застряли у него в горле, когда он увидел взгляд шефа.

Своими холодными серыми глазами тот словно пришпилил дознавателя к стене.

– С выпивкой… – медленно проговорил Петрович тоном, не терпящим возражений. – Тебе надо завязывать.

– Да! Я понимаю это каждой клеточкой своего тела! Искренне приношу извинения за свое вчерашнее…

– Я надеюсь, мы поняли друг друга? – еще более внушительным тоном произнес шеф. – Насчет выпивки?

– Да! Обещаю, что больше ни капли, ни грамма!

– Я это запомню. На первый раз прощается, на второй раз увольнение в тот же день. Так, с этим покончили. Халл мне сказал, что ты занялся делом Сато. Как успехи?

Покрасневший следователь начал отчитываться и в конце попросил командировку на Тират для допроса свидетеля.

– На Тират? – протянул Петрович. – В последнее время там вроде затишье. Но все равно опасно. Ты уверен, что это необходимо?

– Абсолютно! Кажется, там единственный человек, которого облагодетельствовал мой подследственный, без его показаний дело развалится.

– А почему бы ему просто не позвонить?

– Это армейские. Вы ведь знаете, по телефону из них ничего не вытянешь. Только в личной беседе.

– Ну да. – Петрович знал, так как когда-то и сам был простым следователем. – Ладно, полетишь завтра. Организуем тебе сопровождение.

– Большое спасибо!

– Хотя на Тирате давно нет активных действий, – проговорил лейтенант Ронгу сквозь мерный гул, – я не рекомендую вам долго находиться на открытой местности. Допрос лучше вести в блиндаже.

– А? – Карев дернулся, повел взглядом по сидящим вдоль стен фигурам в камуфляже, остановился на скуластом азиатском лице офицера, реплика которого вырвала его из раздумий. – Хорошо.

– Не беспокойтесь, если что, мы вас прикроем.

– Спасибо… – он запоздало сообразил, что лейтенант решил, будто… – Я не боюсь. Во всяком случае, не настолько, чтобы нуждаться в утешении, – Павел криво усмехнулся.

– Простите, – лейтенант отстранился.

– Ничего, – следователь невольно поморщился.

Узкий полутемный салон насквозь провонял машинным маслом. Чернеют стволы автоматов на коленях солдат. Эти люди так плотно вливаются в окружающее, что собственный серый костюм кажется Кареву неприличным. Зря он перед вылетом не надел форму… Внизу желудка, под комком завтрака все сильнее потягивает.

Карев вздохнул.

– От меня жена ушла… – признался он.

– Серьезно?

– Похоже на то, – Павел уже сам был не рад, что заговорил.

– Вы ей изменили? – поинтересовался лейтенант.

– Что? Нет, конечно!

– Бьете?

– Нет!

– Тогда вернется.

– Хотелось бы верить… – Павел вяло кивнул.

Он летит на Тират, и в значительной степени для него это бегство от проблем. По крайней мере, сегодня ему ни с кем не надо будет объясняться и извиняться.

Страха перед «горячей точкой» он действительно не чувствовал. Петрович дал взвод этих крепких молодцев, каждый из которых, казалось, может легко завязать узлом следователя Карева. Лейтенант Ронгу, судя по орденским планкам, знаток своего дела. Павел, правда, так и не уяснил, в каких случаях Ронгу и солдаты подчиняются ему, а в каких – он им.