– Ничего, бывает. Наверно перекусить хочешь? Да и нам не мешает…, – и распорядился насчёт лёгкого завтрака, так как после такой нервной встряски, желудок требовательно запросил потраченные калории обратно.
Утолив первый голод и прихлёбывая тёплый чай, Свиридов поведал свою историю. Правда, в кратком изложении, оправдываясь, весьма смущённо и только мне: – Ты, Угорцев, хочешь верь, хочешь не верь, но вот так получилось. Конечно, можно было вместо плена застрелиться. Ну…, застрелился бы и сейчас валялся в поле… А так живой и ещё буду немцев бить. Поэтому, когда все начали подымать руки вверх, снял с убитого красноармейца форму и переоделся. И ещё документы свои сумел сохранить, – развёл он руками, заканчивая свой рассказ. Снял сапог с ноги и из-за голенища достал свои документы, – воооо…, видишь…
Снова одел сапог и, крепко притопнув, с лёгкой обидчивостью в голосе продолжил: – Мы бы и без тебя освободились. Я ещё во временном лагере сумел ребят надёжных вокруг себя собрать и вот когда шли, мы уже подбирали момент… Спасибо тебе, но мы бы и сами… Так что, ты нос то особо не задирай. А то смотришь на меня с неким сомнением, как прокурор. Не веришь что ли?
Да я не особо и слушал его, просто смотрел и думал – Неужели из-за него меня сюда из будущего забросили? Ведь с самого начала мы с ним только и делаем, что сталкиваемся нос к носу…. За эти дни скитания по вражескому тылу перебрал всех, кто был на этот момент со мной. Ведь самое поразительное, что с первого дня по этот даже никого не ранило. Так…, царапины да синяки. Все целые и я тоже. Себя, на роль мессии, даже не рассматривал. Не собирался добиваться встречи с высшим руководством страны. Не собирался, основываясь на своих скромных знаниях истории, влиять как-то на ход войны. Я пешка – обыкновенная пешка, которую даже слушать не захотят. И остальные рядом со мной, простые, обыкновенные люди и тоже пешки в этой большой войне. Ведь каждый из нас мог запросто погибнуть в любой момент. Хотя бы даже когда мы с боем пересекали Днепровско-Бугский канал. Мы ведь там надолбали кучу немцев и все остались живы.