– Ройте, там что-то должно быть, я чувствую.

Тихо, почти на цыпочках, Софья подошла к профессору. Вадим сразу отошел в сторону.

– Владимир Сергеевич, давайте поговорим…

– О чём? О вашем женихе?

– Зачем вы так. Вы же всё знаете и понимаете. Будем друзьями…

– Насмешили, – перебил её профессор, – мне нужна или любовь, или ничего. Я вас понимаю, конечно, он богат и молод. Но и я не нищий.

– Я что, девочка? Зачем мне лично большие деньги, что с ними делать?

– Вы молодая и красивая женщина, София.

– Хорошо, – смутилась Софья, – только скоро стану бабушкой. Зачем вы хотите рыть дальше всю поляну?

– София, я археолог, я понимаю, что это не полное здание храма. Здесь только неф и притвор, а где апсиды? Алтарь где?

– Разрушились.

– Даже если храм сгорел, то следы фундамента должны остаться. И должны они остаться с этой стороны по всем законам архитектуры двенадцатого века. Вам ли, София, не знать. Даже следы колон остались, а алтаря нет. Надо копать в сторону леса, напротив входа.

– Много земли опять надо поднять.

– Поднимем, мне ваш жених хорошо платит, и на бульдозер хватит. Я бездельничать не буду, но бумаги не подпишу, примите к сведению.

– Владимир Сергеевич, вы как мальчишка. Мы знакомы меньше месяца, у меня свои привычки, я никуда из Предместья не уеду.

– Значит, я перееду сюда.

– Зря, у вас в Москве вся жизнь.

– Это не жизнь, а сплошная работа. Да и уезжаю я часто, дома почти не живу.

– А дети? У вас же внук замечательный.

– Больно я ему нужен, он в школу пойдёт осенью. Если я что-то ищу и нахожу, то это для меня даже больше, чем дети. Вот и вас нашёл.

Приближался обед, а Софье совсем нечем было заняться на раскопках. Она сильно обрадовалась, когда Вадим уговорил археологов поехать на обед в кафе тёти Мани. Студенты тоже выбрались наверх и отправились обедать в лесной домик. Там две девушки готовили обед и ужин, за этим профессор следил строго. Ходили они везде пешком: молодости пешком всегда веселей.

Пришлось Софье, Александру и Семёну уместиться на заднем ряду машины Вадима, профессор всегда сидел только на переднем. Доехали до кафе, но улизнуть Софье не удалось. Сама Маня встретила их у входа и усадила за столик на веранде. Каждый заказал, что хотел, и только у Софьи аппетита не было. Извинившись, он пошла в туалетную комнату и там долго умывалась, пытаясь успокоиться.

Маня перехватила её на обратном пути: – Соня, ты почему такая? Кто обидел?

– Никто меня не обидел, но я устала от всех…

– Понимаю. Я с этими туристами по выходным света белого не вижу. Только народ схлынул, как опять новые гости на сентябрь намечаются. Одно радует, деньжат детям на дом накопила, к весне бы хорошо достроить. Так хочется на свадьбе погулять.

– Маша, ты их сильно не балуй. Пусть сами тоже стараются.

– Баловать – это счастье, нам такого не выпало. Ты что на обед заказала?

– Ничего.

– Вот те раз. Иди, садись, я тебе гуляш принесу, во рту тает.

Мужчины увлечённо ели, нахваливая повара. Принесли и Софье горшочек с гуляшом. Вадим и Александр заказали себе по такому же горшочку, профессор отказался.

Вернувшись в музей, Софья в который раз поняла, что ей сильно не хватает помощницы. Директор часто болел, экскурсии он не проводил уже много лет, да и Вадим теперь занимался только раскопками и не отходил от профессора. Сама Софья Степановна водила ещё неделю назад туристов по двух этажам музея, но в конце августа музей решили временно закрыть.

Заперев все двери, Софья отправилась на остановку автобуса. Ветер усилился, предупреждая людей, что вот-вот начнётся дождь.

Автобус прибыл вовремя, доехали за семь минут, а вот от остановки до своего дома Софья бежала под проливным дождём. Она успела заскочить в дом, когда небо рассекла яркая молния, и следом прогремел гром.