– Я знаю этого человека! – заявил группенфюрер. – Он самозванец!
– Герр штандартенфюрер, – произнес полицейский. – Подойдите, пожалуйста. Позвольте взглянуть на ваши документы.
– Это что, какая-то неуместная шутка? – громким и твердым голосом ответил Меткалф. – Сейчас не время шутить. У меня важные дела.
Двое немцев вплотную приблизились к нему.
– Да, это действительно Эйген! Даниэль Эйген! Я его сразу узнал!
– Ваши документы, – повторил полицейский.
– Что, черт возьми, вы затеяли, Эйген? – спросил Коллер, в упор глядя на Меткалфа. – Ваши преступные действия…
– Тише вы, болван! – проревел Меткалф. Он подался вперед, протянул руку, выхватил из кармана кителя группенфюрера пачку порнографических открыток, швырнул их вверх, над головой и громко фыркнул, вплотную склонившись к лицу немца.
– Нет, вы только посмотрите, на что этот выродок тратит время! – бросил он по-немецки, глядя на полицейского. – Ого, даже и принюхиваться не надо – он пьян.
Лицо Коллера приобрело темно-красный цвет.
– Как вы смеете…
– Не знаю, то ли это просто преступно халатное отношение к службе или в этом еще нужно будет разобраться! Пьяный дегенерат, пытающийся делать вид, что служит рейху. – Меткалф указал на Коллера. – Кем бы вы ни были и какие бы ни имели намерения до того, как впасть в порок, вы не можете иметь никаких дел, связанных с обеспечением безопасности по таким важным направлениям! Как говорит наш фюрер, будущее принадлежит бдительным. – Он недовольно помотал головой, как будто не мог найти слов от отвращения.
С этими словами Меткалф повернулся на каблуках и зашагал дальше в направлении ангара, в который, как он успел заметить, вошел его спутник. Однако он тщательно прислушивался, пытаясь уловить крики, топот бегущих ног, любые признаки того, что его уловка провалилась. Он явственно слышал, как Йоханнес Коллер продолжал что-то втолковывать полицейскому, все повышая и повышая голос, пока не перешел на яростный крик, от которого такому толстяку оставался один шаг до апоплексического удара. Контратака Меткалфа удалась, но она, вероятно, позволила ему выиграть всего лишь минуту или две.
И все же это было больше чем ничего. Порой успех отделяют от неудачи жалкие несколько секунд.
Меткалф побежал со всех ног. Ангар, находившийся прямо перед ним, представлял собой огромное бочкообразное сооружение из армированного железобетона. В прошлом оно использовалось как эллинг для дирижаблей. А сейчас в нем находился транспортный самолет «Юнкерс-52/3 м», на котором в эту самую минуту должен был вылететь испанский министр иностранных дел.
Но El Ministro безнадежно опаздывал, а его пилот, как сразу же увидел Меткалф, лежал возле бетонной стены ангара – черноволосый мужчина в кожаной куртке. Что Черпак с ним сделал? Убил? Мартин не был обученным оперативником, он был пилотом, но, если бы требовалось лишить врага жизни, не стал бы задумываться.
Как только Меткалф вошел в ангар, он услышал, что три мощных мотора самолета оглушительно взревели. Уродливая угловатая машина, подскакивая, покатилась ему навстречу. Черпак уже сидел в кабине; он открыл окошко в плексигласовом блистере и отчаянно махал ему руками. Он что-то кричал, но голос безнадежно тонул в реве моторов.
Самолет имел около шестидесяти футов в длину и почти двадцать футов в высоту. На боку, на гофрированном металле, было крупными буквами написано: «IBERIA-LINEAS AEREAS ESPAСOLAS». На испанской национальной авиалинии использовались самолеты германского производства, оставшиеся, вероятно, со времен испанской гражданской войны.