Предатель. Ошибки прошлого Валерия Брайт

-Так и не звонил? – Вика ставит передо мной стакан апельсинового сока и садится напротив.

– Нет. И не писал…– вздыхаю я глядя через окно кухни подруги.

– Марин, что делать будешь?

Пожимаю плечами и делаю маленький глоток сока. Но он мне кажется безвкусным.

– Не – зна – ю… – снова пожимаю плечами и обвожу пальцам листик винограда нарисованный на скатерти. Уже три недели прошло, от Денис нет ни весточки. Последний раз, когда разговаривали по телефону, мы договаривались о встрече в парке. И я очень переживала, что не смогу снов скрыть нашу встречу от отчима, который уже подозревал что-то. Я всё-таки пришла на следующий день в парк, но Денис так и не появился. И до сих пор его нет.

Тревога не покидает меня ни на минуту. Аппетита нет вообще. Как только думаю о еде меня тошнит. С трудом пихаю в себя хоть что-то пожевать. Единственное что лезет – это чай. Простой ромашковый чай. Даже мой любимый чай с ванилью и корицей не могу пить. Да еще и отчим в последнее время стал невыносим. Мне удавалось терпеть его только потому, что все время думала о Денисе и мечтала о нашей следующей встрече. Он как глоток свежего воздуха, без которого я сейчас задыхаюсь.

– Твой телефон точно работает? Ты говорила он глючит сильно, после того как отчим его в стену запустил. – Вика берет мой телефон лежащий на столе и покручивает в руках.

– Вроде работает. Он недельку повис, потом перестал глючить.

– Ты в сервис относила?

– Нет, зачем? Работает же. – уверяю подругу, но умалчиваю тот факт, что отчим отобрал все деньги, когда мне за работу заплатили.

– Ясно… – кивает подруга, но по глазам вижу, что уже сделала свои выводы.

– Ладно Викуль, пойду я. Тебе наверное к экзаменам готовиться надо. – встаю из-за стола и подруга выскакивает следом.

– К черту экзамены, когда тут такое творится. Идем погуляем, может тебе легче станет.

Принимаю предложение подруги. Домой идти не хочу. Видела соседку, когда с работы шла, она мне сообщила, что отчим уже "на веселе". Приду попозже, может вырубится к этому времени. Мы просто бродили по улице, пока моей дорогой подруге не пришла бредовая идея в голову. Пойти к Денису домой. Это самое последнее на что я могла решиться. Я была у него один единственный раз, и он уверял, что никого не будет дом. А тут мама вдруг пришла раньше, чем он думал. Окинула меня холодным взглядом и даже не поздоровавшись ушла в свою комнату. Еще раз встретиться с ней не горю желанием. Но неизвестность просто убивает меня. Куда он пропал? Почему не звонит? Может с ним что-то случилось?

– Хочешь я с тобой пойду? – Вика поднимает голову и смотрит на пятый этаж, где находится квартира Дениса.

– Нет, я сама…

Уверенно открываю дверь подъезд и вхожу. Как только дверь за моей спиной громко захлопнулась, вся моя уверенность испарилась. Когтистая лапа страха схватила меня и не позволяет и шага сделать. Плохое предчувствие камнем ложится на грудь, больно сдавливая ребра. Прикрываю глаза и делаю глубокий вдох затем резко выдыхаю.

"Все хорошо, Все хорошо… – мысленно успокаиваю себя. – Денис сейчас дома и все мне объяснит".

Беру себя в руки и поднимаюсь на пятый этаж. Дрожащими пальцами давлю на звонок. Слышу шум за дверью и наконец она открывается.

– А, это ты? – в дверях появляется его мама. – Подожди, сейчас… – и снов закрывает передо мной дверь, даже не успеваю поздороваться.

Стою и не могу пошевелиться. Паника еще сильней охватывает меня. Что мне делать? Уйти?

Пока я размышляю дверь снова открывается.

– На, держи. – мама Дениса протягивает мне конверт.

– Что это? – не решаюсь взять его. – Где Денис?

– Послушай милочка, бери и уходи. Это Денис тебе написал, когда не смог дозвониться. Он уехал и больше не вернется.

– Но…

Она сует мне в ладонь конверт и я машинально сжимаю его.

– Он здесь тебе все объяснил…

– Как… Почему? – Не верю всему что она говорит. Он не мог просто взять уехать и попрощаться одним письмом. А как же наши мечты?

В голове гудит и не сразу могу расслышать, что мне говорит Клавдия Петровна.

– Эй,– щелкает передо мной пальцами, – ты что не слышишь что ли? – У него есть невеста, и все это время была. Неужели ты думал, что такая непосредственность как ты, может быть достойна моего сына. Забудь его и живи себе дальше. Тебе всего шестнадцать. Найдешь еще себе жениха…

Он еще что-то говорит, но я уже ничего не слышу. Сердце так сильно колотится, что я невольно прикладываю руку к груди. Громкий хлопок двери перед моим носом, приводит меня немного в чувства. Но тут же ее слова звучат эхом. Плохое предчувствие, что засело до этого в груди, сейчас взорвалось и разорвало все внутри. В груди сильно жжет, причиняя адскую боль. Мне трудно дышать. Поднимаю руку к горлу и пытаюсь развязать тот невидимый узел, что все сильней сжимается. Но бесполезно. Жадно хватаю воздух, но не могу сделать вдох. Перед глазами темнеет, а голос Клавдии Петровны становится все громче.

Не знаю как мне удалось спуститься, но в себя я прихожу уже возле подъезд на улице. Вика стоит передо мной и испугано смотрит .

– Марина… Мариночка, что произошло? Что он тебе сказал?

Я поднимаю глаза на подругу, затем опускаю взгляд на зажатое в руке письмо, и снова смотрю на подругу.

– Он… Он… Он предал … м-меня!

Вместе со словами произнесенными вслух приходит и осознание того, что произошло. Вика что-то говорит, но вместо ее голоса гул в голове. Перед глазами появляются темные круги, и через мгновенье я вовсе проваливаюсь в эту темноту.

Марина

– Доктор,… сколько еще? Я больше… не могу! – каждое слово произношу с трудом.

– Все хорошо. Успокойся. У тебя все получится. Еще немного… ты все правильно делаешь.

Врач говорит уверенно и спокойно, что очень хорошо на меня действует. Я измотана и очень сильно устала. Ужасно хочу пить… Знала, что это будет трудно, больно… Но даже представить себе не могла насколько.

– Еще пару минут, и ты встретишься со своей дочерью. – успокаивает медсестра.

Я закрываю глаза, понимая, что у меня пару секунд на то, чтобы перевести дух. Сердце очень сильно колотится. Мокрые волосы прилипают к шее. Меня это очень сильно раздражает. Я с трудом поднимаю руку, чтоб убрать их и в этот же момент чувствую приход новой волны схваток. Сжимаю до боли кулаки и кричу что есть мочи.

– О Боже как больно! – будто во мне что-то рвется внутри.

– Тужься родная! Все хорошо! Умничка! Дыши… – Слышу голос акушерки, которая, кажется, не умолкает ни на минуту.

Растерянно смотрю то на доктора, то на акушерок. От бессилия и боли мне кажется я делаю все наоборот.

– Давай, три вдоха, три выдоха, будто свечу задуваешь, – повторяет врач спокойным голосом.

Я изо всех сил напрягаюсь. Перед глазами черные пятна. Стараюсь сосредоточиться на голос врача, чтоб не терять сознание. Набрав полные легкие воздуха, я пытаюсь задуть самую огромную свечу в мире.

« Хочу, чтоб это все прекратилось!» – думаю я. И в тот же миг чувствую сильное жжение и ужасно резкую боль. И одновременно с этим – облегчение.

В голове гудит, издалека голос акушерки, который с каждой секундой становится ближе. Но я не слышу самого важного – первого крика своей дочери. Меня вмиг охватывает паника. Почему тишина?

– Доктор, что с ней? – с трудом поизношу.

Врач молчит. Эти секунды стали вечностью. Перед глазами все расплывается. Я пытаюсь разглядеть, что происходит, но мелькающие белые халаты сливаются. Все идет кругом.

Наконец, я слышу плач своей дочери.

– Все хорошо мамуля. – радостный голос врача, заставляет меня улыбнуться.

Я тянусь к своей малышке. Она вмиг успокаивается, чувствуя тепло тела и стук моего сердца.

Смотрю на комочек счастья у меня на груди и сразу забываю, все только что пережитое. Это самые счастливые минуты в моей жизни. Я мама! С уголков глаз невольно скатываются слёзы.

– Какая ты у меня красавица. Вся в папу. – Любуюсь дочкой.

Вдруг она сдвигает бровки и тут же раздается крик. Я испуганно смотрю на акушерку… в голове паника: “Что не так?”

Медсестра, улыбаясь, подходит ко мне со словами:

– Ну конечно бунт. Мы голодные.

Я растерянно наблюдаю за тем, что происходит. Медсестра забирает орущего ребенка, ловко пеленает ее, что-то убаюкивающе приговаривая.

– Вот так вот, сейчас мы будем кушать. Да, мамочка?

Она положила ее рядом со мной. Я пытаюсь приподняться, но голова так сильно кружится, что я тут же падаю обратно.

– Нет, нет – останавливает меня медсестра,– просто повернись на бочок, вот так. Этой рукой придерживай малютку, а второй дай ей грудь.

Дрожащими руками, я пытаюсь засунуть сосок ей в рот, но она никак не может его ухватить, нервничает и плачет. Я тоже плачу и опускаю руку.

Медсестра гладит меня по голове, терпеливо помогает, еще раз показав, как правильно. И уже через мгновенье, моя малышка жадно сосет грудь, крепко обхватив губками мой сосок.

– Моя роднулечка, никому тебя не отдам! – Наблюдаю я за своей дочкой, одной рукой придерживая ее, второй вытираю слезы, что никак не останавливаются. Сама не знаю почему плачу.

Вдруг, чувствую сильный холод. Мне показалось, открыли окно.

– Закройте! Вы что? – я поднимаю голову – никого. Мне становится страшно.

– Куда вы ушли? – в панике кричу. Как можно меня оставить. Я ж даже встать не могу.

Пытаюсь укрыть свою дочь, хоть тонкой пленкой, что медсестра положила рядом, Чувствую неприятные мурашки от холода. Неожиданно, дверь широко распахивается, и входит мужчина.