– Вот гонору-то, – хмыкнул брат. – Мать у сестры, если тебя это интересует.

Галатея даже не взглянула него, она растворилась в полумраке душного коридора. Почти все шторы были задёрнуты, лишь узкая полоска света рассекала воздух, будто застывшая шпага перед уколом. На столиках виднелись силуэты патинированных статуэток с украшениями из обсидиана, над ними со стен смотрели потертыми глазами гобелены и канделябры. Под ногами что-то захрустело, в нос ударил знакомый запах. Галатея остановилась возле большой фарфоровой вазы, плотно набитой свежими асфоделиями. Одна из них, судя по всему, выпала и теперь смиренно лежала под её каблуком. Тея шагнула назад и присела, подобрав цветок. Повертев его в руке, она поднялась и, пошебуршав в вазе, поставила его обратно.

– Интересно, Сильвия уже вернулась?

Вопрос остался без ответа, но одна мысль о ней заставила Тею улыбнуться. Её злоба мгновенно улетучилась, как и мысли о нескончаемых насмешках брата. Она в последний раз посмотрела на асфоделии и направилась дальше, ей подумалось, что лучше перво-наперво показаться на глаза матери, пока она ещё окончательно не вышла из себя, и отдать ей то, о чём просил Редигер, если отца не будет в особняке.

Спустившись по двухмаршевой лестнице, Галатея обошла чучело оленя и свернула направо, к западному крылу. На втором этаже находились комнаты всех младших членов семьи и гостевые покои. Всех пришлых под высокими потолками на канатах торжественно встречали охотничьи трофеи, самые старые принадлежали ещё прапрабабке Галатеи, её же рукой туда были прибиты несколько человеческих черепов с проколотыми лобными и височными частями, на некоторых были выцарапаны нехорошие выражения, а в одном вообще торчала стрела. Каждые два дня особый человек из прислуги должен был забираться по лестнице и стряхивать пыль со всех без исключения экспонатов, в то время эту обязанность выполняла Тилана.

В дневное время в коридорах редко можно было наткнуться на кого-то из слуг, однако по пути Галатее встретился пожилой дворецкий, чему она была очень даже рада. Они вежливо поприветствовали друг друга, и она между делом, посматривая наверх, как бы невзначай спросила его про служанку. Он внезапно насторожился, но, о чём-то недолго поразмыслив, всё же предложил проверить в саду.

– Знаете, Алеред тоже спрашивал про Тилану.

– И что вы ему сказали?

– Ничего, – тихим голосом проговорил он. – Думал, сделаю это позже. Юный господин был на взводе. Надеюсь на ваше понимание.

Тея незаметно кивнула.

– Тогда разрешите откланяться.

– Постойте, – она загородила собой проход, расставив руки по сторонам. – Матушка там? – Галатея выглянула за спину дворецкого. – У Алесты?

– Верно.

– Почему?

– Юная госпожа всю ночь и всё утро глаз сомкнуть не могла, говорила, что потеряла какого-то зверька.

– Зверька значит? – её губы дрогнули и скривились в невольном смешке. – А мама как? – с опаской спросила Тея.

Дворецкий почесал затылок, поглядывая в просвет между шторами, и вздохнул.

– Поняла, – Галатея опустила голову. – Можете идти.

Она обошла его сбоку и, шаркая по полу, прибилась к стене. Пройдя так немало долгих шагов, тянущихся словно вечность, Галатея замерла у позолоченной статуи воина с полаксом: «Нерей, что спас наши края». Заглянув за угол, она изо всех сил напрягла зрение, чтобы увидеть дверь в конце тёмного коридора. Она была приоткрыта, зацепившись за складку ковра, створка не шевелилась даже от сквозняка. Тихо, едва уловимо, по коридору гулял голос её матери, когда она переставала говорить, её сменяла сестра, что-то расспрашивая и временами зевая.