В один из дней, когда я была еще совсем девочкой, компания мальчишек пробралась в скромную келью, любопытствуя взглянуть на одну из Избранных. Несложно догадаться, чьей обителью была та комнатка.

"- Тише, ты, Дирк!

Едва услышав за окном невнятный шум, девочка забилась в самый угол деревянной полати, схватив одеяло, прижав его к груди, как последнюю защиту. Взлохмаченная, она смотрела на закрытое решеткой окно огромными от страха глазами.

— Смотрите! Вон она! — В оконном проеме появилась сперва одна макушка, а за ней и еще две. Мальчишки маячили туда-сюда, явно балансируя на чем-то неустойчивом. К тому-же пинались и толкались, желая посмотреть вперед остальных.

— Фу, да это обычная девчонка! — Раздосадовано воскликнул один из них, с копной рыжих пушистых волос и россыпью веснушек по всему лицу. — Ни капли она на Избранную не похожа!

Девочка дрогнула. Звание, что она носила, казалось ей чем-то особенным, и слышать столь фамильярные восклицания в свой адрес ей совершенно не нравилось.

— Я — Избранная! — Она таки набралась решимости и вылезла из своего убежища. В простой серой робе, босая, с красными полосами на руках... Сегодня ей снова пришлось принять наказание за свой вздорный характер. Наверное, будь здесь сейчас Мать-Настоятельница, Лили снова бы досталось линейкой по рукам... Но строгой воспитательницы рядом не было, а значит можно и поотстаивать свое мнение.

— Ага, как же! Чем докажешь?! — Фыркнул кто-то еще из мальчишек. Фыркнул столь многозначительно, что свалился со своего постамента и на какое-то время пропал из поля зрения девочки.

— А вот! — Она засучила рукав, демонстрируя белесую метку чуть выше локтя. Та была похожа на шрам в виде ромба с точкой внутри. Знак отличия. Или приговора... Как посмотреть.

— О-о-о-о! — Мальчишки завороженно разглядывали символ.

— Так-то! — Важно топнула ногой девочка. — Теперь понятно? И вообще, что вы тут делаете? Вам нельзя в эту часть храма!

— Да никто не узнает! — Снова заговорил рыжий. — Ты ведь не расскажешь?

Девочка немного замялась. Мальчишки были ей интересны... Они ведь видели жизнь ТАМ, за пределами храма, за пределами Устава...

— Не расскажу...«

Тогда-то и началась наша тайная дружба. Несмотря на всю муштру, строгие правила и аскетичный образ жизни, в моей душе всегда теплилось что-то озорное, некий внутренний огонек, не дававший окончательно стать послушной... Тайная дружба стала именно тем, что позволило мне сохранить внутренний стержень.

Я сбегала из храма, бессовестно нарушала десятки правил, получала за это наказания, но повторяла снова и снова. Со временем научилась хитрить, выучила повадки и привычки служителей храма и тогда уже почти безнаказанно удирала. Иногда даже специально нарывалась на наказание, дабы оказаться в карцере, где было положено проводить три дня в молитвах наедине с собой... Служительницы ведь не знали, что решетки на небольшом окошке под самым потолком при определенном воздействии снимаются, как и в моей комнате... Хотя, быть может, в какой-то момент храмовницы просто решили закрыть глаза на мои выходки. Для них было важнее всего, что я остаюсь невинной и возвращаюсь в храм, не отказываюсь от своего долга.

Бывали периоды, когда появлялось желание сбежать на совсем, уйти от той участи, что была уготована, но любовь к появившимся друзьям и тому миру, что был за стенами храма, в конечном счете удержала от этого поступка. Я не хотела подвергнуть опасности своих близких, не хотела навлечь на наш мир немилость. Простые люди тоже верили в священные писания. Понимали необходимость жертвы Создателю. Именно их вера отложилась в моем сознании. Мои друзья, они жалели меня, сочувствовали, но боялись прогневать того, кто был основой мироздания...