– Может, – Стелла закусила губу, одновременно раздумывая над тем, как лучше себя вести в подобной ситуации, – вы хотя бы сможете объяснить мне, как именно, я здесь, – она обвела взглядом пространство вокруг, – очутилась?

– Данный твой вопрос мне ясен, и вопрос этот справедлив, но вот ответ, боюсь, покажется тебе поначалу не очень правдоподобным. Тем не менее, будь уверена: всё, что я произнесу сейчас – истинная правда.

«Хорошо бы это действительно оказалось истиной, а не следствием наркотического бреда». – Внутренне взмолилась Стелла.

– Высшая Сила возжелала видеть тебя. Именно с её помощью ты и переместилась сюда, и произошло это в момент твоего наивысшего эмоционального извержения. Мир, в который ты перенеслась, несколько отличается от того мира, в котором ты привыкла жить, однако, со временем ты освоишься в этом мире, и именно он станет тебе родным. Не бойся той неизвестности, что окружает. Неизвестность не враг, но начало нового пути.

– Что?

Стелла смотрела прямиком в светло-серые глаза напротив, пытаясь трезво оценить состояние умственного здоровья говорившей. Похоже, слабые надежды Стеллы на то, что женщина с длинными ногами находится в здравом рассудке, не оправдывались. Похожа ли длинноногая красавица на человека, употребляющего наркотики достаточно длительный период времени, чтобы мозг вконец деградировал?

Почему нет, собственно говоря.

Женщина эта, кстати, внешне очень похожа на одну из тех одарённых природой особ, которых фотографируют для журналов мод. Насколько Стелла была наслышана из рассказов собственной матери, старающейся уберечь свою дочь от подобной участи, а потому частенько рассказывающей ей то, что, возможно, рассказывать, согласно школьных канонов, и не следовало бы, – девушки и женщины подобной профессии нередко являлись «заложницами» различных наркотических препаратов.

«В наше время, время призывов снятия всех ограничений, это особо развито и доступно. – Прибавляла мать. – И не только для моделей журналов, но и для кого-то менее известного, – вроде меня, или тебя. Но ты помни, Эстель, что любое запретное удовольствие влечёт за собой всяческие неприятные последствия, а что касаемо наркотиков, то в конечном итоге это никогда ничем хорошим не заканчивается. У нас в галерее висят десятки полотен, чьи создатели уже умерли. Некоторым из них не исполнилось и двадцати, и доходов от своих картин, и похвалы своим творениям этим людям ни увидеть, ни услышать уже не суждено».

Странным, правда странным был тот факт, что женщина, с которой пыталась сейчас общаться Стелла, решила заняться запрещённым действом не на какой-то званой вечеринке, в среде себе подобных, но в обычной пыльной безлюдной пещере. Впрочем, можно было допустить, что эта женщина с белыми волосами – исключение из правил. Она вполне могла, руководствуясь собственным мотивам, принимать будоражащие психику вещества в полутёмных закоулках подземных лазов. Да, странно, что вот так: без музыки, без выпивки, без мужчин и женщин вокруг, – но в этом, если призадуматься, не было ничего потустороннего. Может быть, эта длинноногая красавица являлась чьей-то музой, либо сама шила или рисовала, а в пещере искала вдохновения для создания какой-нибудь сумасшедшей картины – как раз как те художники из галереи, где работала мать Стеллы?

Но вот что тогда, в таком случае, в пещере делает Стелла? Ведь в том городе, где она жила, даже холмов поблизости не было.

Значит, её куда-то увезли, – и увезли далеко, судя по всему.

«А может быть, никуда не увозили, а я всё-таки