– Скатертью дорога! – крикнул ему вслед Петр Григорьевич.

Домой он пришел мрачнее грозовой тучи и рассказал о выходках семейки Токаревых. Надо же, надумали Родину покидать.

– Вот, – сказал он Вите. – Ты переспал с предательницей Родины.

– Пап, но откуда же я знал, что ее семья подала прошение на выезд за границу?

– Витя, – сказала Вера Филипповна. – Пусть Любка катится в свой Израиль, забудь ее как тяжелый сон. Это тебя бог отвел от нее. А теперь заруби себе на носу, что до свадьбы никаких отношений. Иначе будешь воспитывать чужого дитя.

– То есть как? – не понял Витя.

– Такие вот Любки могут нагулять ребенка где-то на стороне, а потом повесить его на тебя, дурака. Ты ж у нас простофиля.

Прошло еще несколько дней. Любку с позором выгнали из комсомола с молчаливого согласия Вити. Он-то не хотел так наказывать свою подругу, но закон есть закон, против системы не пойдешь.

– Люба, – сказал директор школы. – Ты понимаешь, что твои родители предали самое дорогое, что у нас есть – Родину?

– Валентин Григорьевич, она ведь за родителей не отвечает, – пыталась за нее вступиться Елена Петровна.

– Да, не отвечает, – сказал директор. – И тем не менее собралась с ними бежать за границу.

– А что мне делать? – спросила Люба.

– У тебя еще есть шанс избежать столь тяжкого наказания, – сказал Валентин Григорьевич. – Ты можешь от них отречься. До 18 лет поживешь в интернате, потом квартиру получишь как сирота. Еще и в институт поступишь вне конкурса.

– Нет уж, спасибо, – сказала Токарева. – Я лучше уеду из этой страны.

Вскоре Любку унес поезд в Москву, а оттуда в Вену. А там на пересыльном пункте их с родителями и братом посадили на самолет, и умчались они на родину предков. Витя ее не провожал на вокзал в их городе, да и она не просила. А родители ему категорически отсоветовали портить себе репутацию – ведь КГБ бдит и вычисляет "неблагонадёжных" граждан страны. Мол, не хватало еще, чтобы Коростелёвых взяли на карандаш. Но Витя еще долго вспоминал о ней. Недаром говорят, что первая любовь умирает вместе с ее носителем. Интересно, что за всеми этими скандалами школьное начальство даже не упомянуло ее день рождения со всеми вытекающими последствиями.

Спустя много лет Люба и Витя встретятся на вечере школьных друзей, но об этом я расскажу потом.

Глава 4. В добрый путь, дорогие выпускники.

Спустя три месяца прозвенел последний звонок для 10-А класса, в котором учился Витя, и для прочей параллели. Право дать последний звонок предоставили активисту Мише Григоренко и какой-то девочке из первого класса. Миша посадил ее на плечо и прошелся вдоль десятых классов и не только. А девочка бойко трясла колокольчиком. Вот и пронеслись "школьные годы чудесные".

После того как уехала Люба, Витя так и просидел один до конца учебного года и ощущал пустоту не только за партой, но и в душе. Нет, он не жалел о том, что у них произошло в тот вечер – спустя много лет он узнает, что Люба родилась в день Святого Валентина, день влюбленных. И надо же – именно в тот вечер вспыхнула первая любовь в его душе, за которую он поплатился отведав отцовского ремня – к счастью, это было первый и последний раз в жизни. А недели через две его возлюбленную увезли в Израиль.

А Люба даже не ведала, что ее родители получили какой-то вызов и подали прошение в ОВИР. Потом они ее поставили перед фактом, что мол так и так, надо ехать. И сказали ей, что, мол, мы решили ехать ради тебя и Юры. Ее старший брат Юра учился в каком-то институте в Москве – родители увезли и его. Ох его и пропесочили там! Но неужели сменить место жительства – это предательство?! Вот потому Токаревы поехали на Запад за свободой, со слов Давида Соломоновича и Цили Абрамовны. И потом, вон сколько людей попало в отказники, а их выпустили, это же счастье. "Так что, Любочка и Юрочка, поехали без разговоров", – сказала детям Циля Абрамовна.