– Ну, ты себя видела?

Дурацкий вопрос. Конечно. Каждый день в зеркале. Тощая, высокая для своего возраста. Две косы до лопаток, юбки до колена, и вечный футляр со скрипкой, что при ходьбе больно бил по ногам.

– И что со мной не так? – сделала я шаг в сторону Марины. Впервые в жизни мне хотелось вцепиться ей в волосы. Дожились.

– Всё так, – замахала руками, как мельница – крыльями, Летка. – Перестаньте, девочки.

– Нет, ну если ей очень хочется, пусть попробует, – пёрла вперёд, как паровоз, Маринка. – Поставим сроки, забьёмся по рукам. Придумаем условия.

– Попросишь у меня прощения, например, – я не собираюсь останавливаться, но сама пугаюсь собственной смелости.

– Жаль, что ты не моя сестра, – мечтательно улыбается Марина, – а то бы месяц вместо меня посуду мыла, или лучше три месяца.

Мы больше спорили, кто кому и что будет должен. Зато в тот вечер я полностью перетянула внимание на себя.

– Две недели, – это был мой срок, за который я должна была совершить невозможное. – Я прошу у тебя прощения, если выигрываешь ты, а если ты проигрываешь, то честно признаёшься, что дура, и десять раз угощаешь нас мороженым.

Вот такой смешной была цена моего безумства.

Вспоминая то время, сейчас я думаю: какие мы были глупые. И как неумело корчили из себя взрослых. А у самих, как говорится, ни рожи ни кожи. Зато гонора и дури – выше небес.

Это были полные адреналина дни. Пару из них я потратила на то, чтобы отправиться в соседний двор. Нужно же было с чего-то начинать. А я не представляла, как можно пересечься с самим Королём да ещё внимание его привлечь.

Но признаваться вслух, что я дура, не хотелось, поэтому через три дня я превратилась в шпиона. Не очень умелого. Но зато, как мне казалось, отважного.

Как много, оказывается, может узнать одна праздно шатающаяся девочка со скрипкой. Через неделю я знала, когда Король выходит на улицу, с кем встречается, куда ходит.

Я вдоволь налюбовалась, как он бегает по утрам и подтягивается на турнике. Почему-то мне казалось: он бахвалится, выставляет себя напоказ. Ведь у всех нормальных мальчиков этим можно заниматься дома или в спортивном клубе.

И Король ходил в один из них – какой-то полуподвал, где большие мужики (так мне казалось) таскали «железо».

Время утекало, а я так и не придумала, как подступиться к основной задаче. Маринка была права: я ничем не могла его привлечь. Те девушки, что на него цеплялись, обладали неоспоримыми преимуществами: они созрели, как сочные персики, а я – прямая палка. И на то, что я девочка, указывали лишь юбка да косы.

Зато я была гибкой, как кошка, хитрой, как лиса, изворотливой, как гадюка: мне удавалось бродить за Королём тенью, но, к сожалению, это не приближало ни на шаг меня к выигрышу в споре.

До часа «Х» оставалось четыре дня. Наверное, мне бы пришлось признаться, что я дура, и кормить подруг мороженым, если бы не случай.

Как всегда, я следила за Королём из-за угла. И ломала голову. Подойти? А что спросить? А если он меня высмеет? А если пошлёт? Нет-нет, нужно сделать что-то наверняка.

Этими мыслями я истязала себя не первый день, но ничего умного в голову не приходило. Я уже вторую неделю прогуливала музыкалку. Учительнице позвонила и сказала, что болею. Меня мучила совесть, но отказываться от безумного спора я не собиралась.

И тут я услышала это. Тяжёлое дыхание. Цокот когтей по асфальту. Волосы на затылке встали дыбом. Ещё не оборачиваясь, я знала, что там, позади. Это, высунув язык, неслась огромная собака.

Взвизгнув, я пулей бросилась вперёд. Летела, ничего не соображая. Чуть не сбила с ног объект своей тотальной слежки, а затем, бросив скрипку, чайкой взлетела на высокий каменный забор, опоясывающий «Жёлтый дом» – так в народе называли краеведческий музей.