– Клянусь своей жизнью и силой. Чтобы не произошло – я не выдам вашего имени, – обречённо сказала Лэтти. Теперь даже под пытками графиня не сможет произнести имя Адалин Сэландж. Снова зажглась искра, только уже над головой Летиссии.

– В таком случае, сегодня после ужина, моя горничная проведёт тебя в кабинет к терру Борану, под предлогом твоего неважного самочувствия. Ты опальная графиня и все члены твоей семьи отлучены от рода за предательство и формально ты состоишь ни под чьим опекунством. Королевской милостью ты стала фрейлиной. Однако официально, королевская семья не взяла на себя обязательства, а следовательно – платить за тебя некому, и королевский лекарь не возьмётся. А потому твой поход в крыло слуг к лекарю Борану не вызовет подозрений. А за свою помощь плату я не возьму, но стребую с тебя услугу, когда придёт время и, если понадобится. Коли передумаешь – просто отзови Флору.

– Как же так получилось, что терр Боран лечит и людей, и лошадей в королевской конюшне? – неожиданно спросила Лэтти.

– А что именно вас так удивляет, леди Брейдер? – улыбнулась Адалин. А затем снисходительно ответила, – Многие лошади из королевской конюшни стоят в разы дороже всех слуг во дворце вместе взятых. Поэтому можно сказать, что в данном случае слугам оказана большая честь. Терр Боран талантливый лекарь, если бы не его полномочия – все слуги лечились бы у аптекарей. Аптекари не лечат, они могут лишь предлагать лечебные травы. А терр Боран по рецепту создает зелья, и выписывает их своим подопечным, ведь у него есть на это лицензия. – Сказала Адалин и открыла дверь, – Флора придёт после семичасового ужина. Увидимся завтра.

Весь день Лэтти пролежала, глядя в потолок, пытаясь собраться с мыслями. Вечером она встала, растормошила свой матрац и вынула дорожную сумку. Одна из ночных сорочек была использована в качестве лоскутов для небольшого мешка.

Все украшения были сортированы на две большие кучи – фамильные и родовые, что имели гравировку или явную принадлежность к родовой геральдике и символике, и украшения, на которых была лишь гравировка мастера.

Графиня никогда не разбиралась в лошадях, политике, музыке или литературе. Но вот что она хорошенько изучила – так это драгоценности. Девушка могла на глаз определить качество и натуральность почти любого драгоценного камня и металла, установить примерный вес и стоимость всего украшения, учитывая работу мастера и его именитость. Драгоценности были её слабостью, которая передалась ей от матери вместе с внушительной коллекцией бриллиантов, жемчуга и всевозможных комплектов.

Родовые украшения были убраны обратно в сумку. А вот вторая куча – была бережно изучена, и также сортирована на три небольшие горки.

Общая стоимость второй кучи была оценена девушкой примерно в девяносто тысяч лир (золотых монет, на которых был отчеканен светлый лик короля, точнее его светлый профиль).

Девушка взяла в руку массивный золотой перстень, усыпанный семью крупными бриллиантами. Золото весило прилично. Бриллианты были крупными, огранка выполнена на высшем уровне, а вот мастер, был совершенно неизвестен. Именно эту вещицу она использует как предоплату. Стоимость перстня составляла примерно шестьсот лир. За шестьсот лир можно было купить два оттийских племенных скакуна, или небольшой крепкий дом, а крестьянская семья могла безбедно прожить на эти деньги всю жизнь. Видно так сильно отец любил мать, что, не задумываясь, исполнил её прихоть и подарил ей это украшение.

Перстень был сложен в потайной карман верхней юбки платья, а прочие драгоценности – в самодельный мешок и затем снова в матрац.