– Внучку-садистку посадили? – с надеждой спросил Дарик?

– Не знаю, но вроде кто-то говорил она скололась…

– И откуда только такое зверьё среди людей берётся, – рассуждал Дарик – всех вроде на добрых сказках и примерах воспитывают, а вырастают из некоторых, даже говорить не хочется… Скажи лучше ты, как мозговед, ты же знаешь? Да?

– Хочешь скажу тебе правду? – Нестор интригующе посмотрел в глаза собеседнику, – Ни один мозговед не понимает принцип работы мозга, в лучшем случае строит причинно-следственную картину конкретного пациента, приведшую к наблюдаемому результату. Многовековой опыт выявил некие зависимости физического отклонения отдельных областей головного мозга от общего усреднённого стандарта, но это явные случаи… А если проще – мозг дурака и гения ни чем не отличаются, абсолютно… но вот при жизни работали они по разному…

– В общем, и ты не знаешь?

– В общем, и я не знаю, я изучаю частности! Даже не скажу кто я больше – психиатр или психолог.

– А в чём разница?

– Ну как бы тебе попроще объяснить… Психолог работает с людьми, у которых в целом здоровая психика, просто некоторые жизненные ситуации требуют психологической корректировки. А психиатр – с людьми, у которых в психике отклонения от общепринятой нормы.

Нестор подвинул остывающее ведро с ухой ближе к пламени, посмотрел на Дарика и, улыбаясь, продолжил:

– Но им обоим нужна помощь психотерапевта!

Дарик оценил юмор и стал извлекать из ведра дымящиеся рыбины, вываливая их на газету:

– Хватит делать мозги, давай ка налегать на рыбку!

Через полчаса удовольствия поедания свежей рыбы на лоне природы друзья вновь вернулись к беседе.

– Я вот понял, брат, что для жизни мне совсем мало надо, – Дарик лежал на бревне и расслабленно смотрел в сторону звёзд, – интересное занятие по жизни, несколько друзей, женщину любимую, место где жить… а богатство, власть… ну хоть и нет у меня этого, а мне сейчас лучше всех!

– Богатство и власть это всего лишь проекции скрытых комплексов, начал было Нестор, но казалось Дарик его не слышал.

– Вот есть, брат, у меня знакомый, ну как знакомый, дальний скажем так, но несколько раз по душам с ним говаривали. Водилой у большого человека в Москве служит, богатый тот человек, очень богатый, и в госдуме был и женат раз в пятый, дома по всему миру, яхта, нефть, заводы, вес политический… А водила мне про него рассказывал, что мол и вроде всё есть и всё было, а после смерти что его простого шофёра, что того, такого расписного, никто помнить не будет кроме родни! Мол, деньги дают возможность купить краску жизни, но не холст истории! А стать мазком на картине в прихожей вечности ему бы очень хотелось. Да вот не знает как, мучается, и деньги не помогают!

– Классическое состояние нереализованности. – пояснил Нестор, – Вот ты ощущаешь себя реализовавшим свой потенциал человеком? Я вот нет и это меня изнутри давит и, скажем так, нехило омрачает моё существование.

– Чтобы войти в историю, – рассудительно произнёс Дарик, – надо сделать что-то большое и необычное, я так думаю… хорошее, чтобы люди тебя запомнили таким!

– Бред! – безапелляционно перебил Нестор, – Герострат, к примеру, сжёг крупнейший храм в своём городе, ну или Гитлер, или Чикатило. Они вошли в историю, пусть позорно, как полные мудаки, но история то помнит их ничуть не меньше, чем например Гагарина или Архимеда!

– А вот ты бы хотел остаться в истории человечества? – Дарик даже повернулся, чтобы увидеть глаза отвечающего.

– Мне было бы приятно оставить если уж не хороший, то хотя бы не плохой след в истории. Я вот понимаю, что моя работа здесь – безусловно, полезна для общества, я пытаюсь внести какие-то новые знания в соответствующую моей сфере деятельности область. Но понимаю, что это вовсе не билет на поезд, который унесёт меня в память благодарных потомков.