Воплотить задуманное Хрулёв не мог и это он понимал с самого начала. Чтобы раскрутить, например, безголосую певицу олигарху отцу потребовался миллион долларов и все наработанные десятками лет связи. У Хрулёва не было ни миллиона долларов, ни связей. Была лишь Идея, нокаутирующе дерзкая, цинично смелая, бредовая по сути и продуманная по воплощению.

Изучение личности сегодняшнего Костика-Исалия занимало основную часть нынешних интересов Нестора. Этот пациент незаметно сам собой стал для него номером один в жизни. Естественно, доктор своими действиями этого не показывал, и в паре часов ежедневных неутомительных бесед выуживал рыбку из самой глубины сознания главного героя его предстоящего опыта.

Сначала с любопытством, а теперь уже с ощутимо нарастающим прикладным интересом Хрулёв изучал главы Нового Завета, касающиеся второго пришествия Христа. Конечно, ни человек, ни психиатр в Хрулёве не верили в реальность прочитанного, но память предусмотрительно откладывала в подсознание потенциально нужную информацию, сплетая отдельные элементы в звенья, составляющие витиеватую цепь психологического аспекта воплощения Идеи.

Как и в любом стартапе перед Хрулёвым встал главный вопрос – где взять деньги. Предстояло раскрутить не певицу и даже не новый бренд, что даже дороже. Проект Хрулёва превосходил вышеупомянутые «аналоги» по масштабности минимум на порядок и представлял собой, по крайней мере за последние лет сто, никем ранее нехоженую тропу в буреломе российского медиапространства.

Денежную часть Хрулёв гипотетически мог возложить только на знакомого пока только со слов Дарика московского олигарха. Понимая, что коммерческие и иные предложения новых проектов такие люди получают часто, Нестор заморочился составлением текста письма, прочитав которое у гипотетического спонсора не возникло бы желания сразу отправить его в компьютерную корзину. В течение недели текст письма был рождён. Каждое слово, последовательность предложений, аргументация, были продуманы с точки зрения психологическо-информационной модели восприятия новой информации, присущей людям высокого, как бы выразились некоторые, ранга. Хрулёв профессионально просчитывал людей, и несколько раз в жизни ему приходилось общаться с птицами заоблачных высот.

Перед сном и при пробуждении Нестор несколько дней перечитывал листок с распечатанным на нём письмом – предложением, пока, наконец, не удовлетворился точностью подобранных слов.

Через несколько дней, после звонка Дарику по поводу контактной и прочей информации по олигарху, Хрулёв получил ответный звонок. Дарик продиктовал интересующий адрес электронной почты и имя финансового воротилы. Остальное Нестору рассказал поисковик.

Олигархом Михаил Самуилович Лейкин вышел из девяностых. В свои шестьдесят восемь лет он обладал, по заверению гугла, совокупным состоянием в полтора —два миллиарда долларов. В приносящей доход официальной собственности Лейкина числились три нефтеперерабатывающих предприятия в Сибири, вольфрамовый завод на Урале и промысловый бизнес в Японском и Охотском морях. Всё остальное типа дач, вилл, яхт, автопарка – соответствовало стандартному набору олигарха средней руки. У Лейкина было два сына от разных браков, которые вели каждый свой бизнес где то за рубежом.

Особый интерес для Хрулёва представляли увлечения Лейкина и его индивидуальные личностные особенности. Выяснилось, что в разное время Лейкин увлекался живописью и выступал в роли мецената, вкладывался в разработку омолаживающих лекарств, содержал скульптурную мастерскую, результаты деятельности которой можно наблюдать в парках и скверах нескольких крупных российских городов и поныне, активно вносил пожертвования в организации экстремальных путешествий и сам однажды погружался в батискафе на глубину три тысячи метров. Кроме того, было ещё несколько довольно смелых, но не выстреливших проекта, где Лейкин так же финансово наследил. Как человек он любил охоту и баварское пиво, которое ему регулярно доставлялось из лучших пивоварен Германии. Личность Лейкина отличали авантюризм, решимость, финансовое чутьё и наличие стальной деловой хватки.