– А у нас снег всегда белый, разрядил затянувшееся молчание Нестор. – И солнце всегда видно!

– У нас в Астрахани тоже, но деньги не у вас и у нас, а здесь. – голосом, лишённым эмоций резюмировал Виталий.

За последующие пятнадцать минут тишина внутри салона не нарушалась.

Наблюдая за манерой Виталия управлять автомобилем и его реакцией на беспрерывно создающий аварийные ситуации плотный поток автомобилей, Нестор составлял для себя психологический портрет человека за рулём.

Наконец автомобиль выехал на загородное шоссе и вдоль дорог поплыли частные дома, торчащие разнофигурными линиями крыш из-за высоких глухих заборов, которые в некоторых местах, к удивлению Нестора, возвышались метра на три. Ещё через десять-пятнадцать минут пути дорога свернула в сосновый лес с белым снегом и частыми шлагбаумами, возле которых стояли люди и резво то поднимали, то опускали их. По всему было видно, что автомобиль, в котором Нестора везли к лестнице в новый мир, является постоянной его частью.

Тяжёлые кованые ворота бесшумно разъехались и авто вкатился во двор трёхэтажного особняка в стиле нормандского замка. Крыши укутывал изумительной белизны снег, такой же белый снег лежал и по всему двору, исключая асфальтированный подъезд к парадному крыльцу здания. Выйдя из машины, в нос ударил привычный Нестору воздух хвойного леса.

Хрулёв, взяв чемодан, проследовал за Виталием во въехавшую внутрь стены массивную стеклянную дверь, которая своей прозрачностью в сочетании с прозрачностью всей стены парадного входа создавала необычное ощущение единого неразделимого пространства вне и внутри холла. Интерьер не уступал экстерьеру. Стены холла, площадь которого, на взгляд Нестора, составляла метров семьдесят-восемьдесят, были обильно увешаны картинами, на мраморном полу в центре тёмными переплетёнными латинскими буквами L M S был выложен вензель; вокруг вензеля стояла белая кожаная мебель. Столы возле белых кожаных диванов были выполнены полностью из прозрачного стекла, а массивная люстра с длинными, хрустальными нитями, свисающими практически до центра вензеля, на удивление лаконично завершала картину дизайнерской задумки. Виталий разулся и, надев белые мягкие тапки, рядами сложенные в специальном шкафчике, предложил Нестору последовать его примеру, что тот незамедлительно и сделал.

В глубоком мягком кресле Хрулёву было тепло и уютно. Подошедшая девушка лет тридцати с приятными чертами лица, длинными прямыми волосами и такими же ногами, вежливо поинтересовалась чем она могла бы угостить гостей. Виталий заказал кофе с карамелью и булочки с ежевикой, Хрулёв без выпендрёжа попросил то же самое. Распитие кофе проходило в тишине, если не считать приятное успокаивающее потрескивание дров в камине, Хрулёв осматривал помещение в деталях, профессионально угадывая пристрастия хозяина. Виталий с серьёзным видом что-то листал в своём смартфоне. Минут через пятнадцать, когда кофе был допит, с удовольствием усвоен организмом, пожелавшим теперь отдаться сладостной послетрапезной дремоте, со стороны винтовой мраморной лестницы, уводящей на верхние этажи, послышались звуки шагов. Хрулёв сидел спиной, а потому ассоциативно воспринял приближающиеся шаги как приближение хозяина особняка.

Виталий встал и вышел из за столика навстречу спускающемуся, чем окончательно подтвердил догадки Хрулёва, который, соблюдая этикет, нехотя, но бодро поднялся с кресла, и, выйдя из за столика, развернулся лицом к лестнице.

Человек среднего роста, с угольно чёрными волосами, усиками и бородкой эспаньолкой уже подходил к нему, поднимая руку и протягивая её в сторону Хрулёва. Длинный белый пушистый халат не скрывал бодрую походку, хотя и не спортивного тела, но определённо находящегося в тонусе.