Я слабо реагирую на внешние раздражители. Сейчас мне в рот попал кусочек торта, и я смакую его шоколадный вкус. Обожаю сочетание бисквитных коржей и крема с фруктовой прослойкой. У меня здесь было очень много времени. Я зря его не теряла. И вот теперь я смогу в будущем порадовать Ваню своим обретенным мастерством.

- Мария Олеговна, вы меня слышите? - негромкий бас Романа Дмитриевича пытается вернуть меня в реальность.

- Что?! - поворачиваю голову и недовольно смотрю на терминатора в дверном проёме.

Каждый раз, когда я вижу этого мужчину, волосы шевелятся на затылке. Как хорошо, что он живёт в соседней квартире, а то я бы рехнулась, слышать его сопение через стенку спальни.

- Ваши родители прибудут с минуты на минуту.

- Я рада за них, но мне какое дело?

- Какие-то новости. Больше я не осведомлен.

Я даже не пошевелилась, чтобы привести себя в порядок. Можно было переодеть кофточку, которую моя мать всегда хаяла, но я не хочу, в ней тепло и комфортно, к тому же мой небольшой животик отлично прячет.

- Налейте мне ещё коньяка. Роман, ее скупись. Тащи в гостиную стаканы и пойло. Я буду там!

Ого. Я едва не присвистнула, когда услышала голос отца. Да он пьян в стельку. Он и пьяный? Да такого никогда не было.

Интерес пересиливает. Я встаю и иду в коридор. На пороге стоит мама и провожает отца каким-то странным взглядом.

- Добрый вечер, что с ним? - держу в руках чашку и грею пальцы.

Мама сглатывает и избегает моего взгляда.

- Пройди в гостиную, Машенька. И присядь. Лучше будет, если ты присядешь.

Бледная, сама не своя. Неужели что-то с бабулей?

- Мам, что с бабушкой?! - хватаю мать за руку и заставляю ее посмотреть на меня.

- Все хорошо с бабушкой, дочь, ты делай, что прошу.

Мама берет меня под руку и подводит к дивану, помогает присесть, сама садится рядом. Странно это все.

Роман Дмитриевич услужливо плещет щедрую порцию отцу в стакан. А тот один заход на наших глазах сделал, второй. Мама пытается взять его за руку и вразумить.

- Не трогай меня, женщина. Дай помянуть парня. Уйди!

Я напряглась. Кто-то умер?

- Мам, кто умер? Кто-то из соседей?! - как-то неприятно становится на душе, даже глоток чая мне не помогает от изжоги, которая внезапно разрослась во мне.

Мама как-то судорожно вздыхает и затравленно смотрит на отца.

- Не могу... Не могу. Олег, сам говори, я не могу, - зарывается лицом в ладони, и я понимаю, что ее начинает трясти.

Встаю с дивана и ищу глазами поверхность, чтобы поставить чашку. А самой так жутко стало. Они сами на себя не положи.

- Твоего Ивана убили вчера в драке. Его отпустили в увольнение и...

Я ослышалась? Или это правда прозвучал голос моего отца? Он так шутит или алкоголь мозги окончательно отравил?

- Не смешно. Вы лучше шутки не придумали?!

Метаю в отца бешенный взгляд, но тот изучает носки на ногах и расколачивает  остатки коньяка в стакане, а потом заплом выпивает.

- Мам?!

- Папа не шутит, Машенька. Плохо всё. Нету больше парня, - я почти не могу поверить, что вижу в её взгляде сочувствие.

Чашка с грохотом летит из рук и на осколки разбивается у моих ног. Я не помню, кричала ли. Ничего не помню...

- Доктор, ну как же так, вы же лучший в городе, я не... - слышу сквозь туман голос матери из ниоткуда.

- Мы сделали всё, что в наших силах. Мне жаль, - отвечает ей незнакомый мужской голос.

Голоса затихают. Затем слышу негромкий стук двери и голос мамы.

- Машенька, солнышко, открой глазки, родная. Пожалуйста, вернись ко мне.

Какой доктор? Я что в больнице? Но почему? Пытаюсь открыть глаза, но получается с трудом. Веки тяжёлые, словно налитые свинцом. В контакте ярко и очень непривычно. Это не моя спальня.