– Не знаю. В этом вся проблема.

– Подумай несколько раз, прежде чем нарваться на новые неприятности, приятель. Я бы советовал держаться от неё подальше. Вокруг много других красивых девчонок.

– Господи, Майкл, о чем ты вообще думаешь?

– Хочешь сказать, что никогда не думал трахнуть её?

– Нет, ты нахрен спятил. Забудь об этом разговоре.

Я молча поднялся и подошел к верстаку, чтобы выложить ненужные инструменты обратно на своё место.

– Полегче. Просто я подумал, что это всё последствия вашей детской дружбы. Вы слишком привязаны друг к другу. У сейчас у каждого своя жизнь. Ты же не собираешься отказываться ради неё из-за Одри?

Мне стоило прислушаться к Майклу. Его советы не всегда блистали умом, но это был иной случай. Друг не на шутку заставил последние целые нервные клетки взбодриться и превратить в злость. Я стал слишком невыносимым, пытаясь найти пустые ответы в поисках какой-то правды.

Но ответить я не успел. В железные двери постучали. Перерыв должен был закончиться только через пятнадцать минут. Неужели эти умники долбятся в глаза, когда смотрят на табличку или у них проблемы со зрением?

– Проверю кто там.

Я вытер руки после силиконовой смазки, которой покрывал инструменты, чтобы продлить им жизнь, и направился на непрекращающийся стук. Чем ближе я подходил, тем громче и яростнее становились удары.

В моём кармане всегда лежал маленький складной нож. Простые меры предосторожностей.

Открыв одну из двух дверец, я резко вышел на улицу.

– Хэнк? – я удивленно взглянул на него. Вид у него был ужасно паршивым. Но остановившись на мужском лице, я заметил царапины. Их не было на похоронах миссис Эвелин. Слишком свежие.

– Мне нужно с тобой поговорить, – вопрос, звучащий больше, чем утверждение.

Я молча пропустил его внутрь, снова провернув ключ на замок.

– Ну и что за придурок чуть не выломал нам дверь? Надеюсь, ты хорошо отвесил ему.

Когда мы вдвоём с Хенком прошли в небольшую комнату для отдыха, Майкл поперхнулся своим пивом, а затем осторожно поздоровался. Иногда другу всё же нужно держать язык за зубами. Жестом я показал ему, чтобы он оставил нас наедине.

Я облокотился об стойку, а Хэнк сел на потрепанный стул.

Он долго не знал, как начать и мялся, перебирая пальцами. На него это совсем не было похоже.

– Что-то произошло? – начал я первым. Хэнк тут же потянулся к своим синякам. Он выглядел напуганным.

– Ты должен помочь мне, Брэндон. Больше мне не к кому обратиться. Одри…

Я замер, перебирая самые отвратительные сценарии в голове.

– Она в порядке?

– Пока да, – Хэнк тяжело выдохнул.

– Что это значит?

– Моя дочь в большой опасности.

Слова мужчины повисли в воздухе. Он говорил серьезно, постоянно оборачиваясь назад, словно нас мог кто-то подслушать.

Я переживал за Одри. Она была мне небезразлична хотя бы потому, что доверяла.

– Я ничего не понимаю, Хэнк.

– Преследователи Эвелин не успокоятся. Её смерть стала сладкой жаждой для них. Они будут хотеть большего.

– Вы просто слишком устали. Несколько часов сна, и вы сможете прийти в себя.

– Двое парней подкараулили меня, и оставили свой след ножом на щеке. Они предупредили, что Одри следующая. Я мог бы попросить об этом Дэвида, но он сам пострадал, – он замолчал, а затем поднял на меня глаза и вновь произнёс. – Мне нужно, чтобы ты стал телохранителем для моей дочери. Никому из своего круга подчиненных я не могу дать такую ответственность. Она слишком дорога мне.

Идея Хэнка звучала просто безумной. Он заикался, говорил отрывками, запинался на каждой букве. Неужели всё действительно так, как он говорит? Но зачем им понадобилась Одри?