– М-д-а-а.

Видали и хуже, – его сдавленный выдох мог означать только одно.

Купец долго разглядывал девушку, наклоняя голову то вправо, то влево так, словно бы изучал с разных ракурсов. Старуха тем временем хмурила брови, пытаясь понять настроение гостя.

– Что ж вы, Марфа Авдеишна, обманываете меня, – укоризненно вымолвил он, еще раз придирчиво оглядев предмет торга.

– Как! – подивилась старуха, – Каким образом?!

– Говорили, что она не более двух аршин роста, а на деле что?

– Что? – Авдеишна фыркнула, бросив взгляд на Марию, – Зачем вам такая малютка?

– В карман положить! – пошутил покупатель, – Мне с маленькой проще.

– Ну, знаете! – старуха сделала знак рукой, и Маша исчезла за дверью кладовки, – У девочки, кроме роста, не такого уж и большого, если по-честному, много всяких умений. Она и шьет, и стирает…

– Нет, мне ваши умения ни к чему. Я беру её не для этого.

Купчина облизнул пересохшие губы.

– Тогда для чего?

– Какая вам разница! – капризно вымолвил он, – Да хоть для собственного, так сказать, удовольствия! Я плачу деньги, – вы отдаете товар. Ни больше, ни меньше. Я ведь специально с вами все обговаривал. Что же теперь прикажете делать? Ехать обратно с пустыми руками? А кто возместит мне убытки?

Женщина ненадолго задумалась.

– Хорошо, я сбавлю цену.

Купец заинтересованно хмыкнул. Такое направленье беседы его, определенно, устраивало.

– Сколько же?

– Рублей триста, – нехотя отвечала старуха.

– Нет уж, помилуйте! – взвился купец, – Я деловой человек. Время, потраченное впустую, оборачивается для меня приличным убытком. Да я уже изрядно потратился, к вам сюда едучи.

– Все едут, все тратятся, – уточнила старуха.

– А мне плевать на других. Лично я удержу все расходы из обговоренной суммы.

– И сколько же это, по-вашему?

– Две тыщи.

– Свят-свят! – старуха всплеснула руками, – Откуда ж такие расценки за пустую поездочку!?

– Сначала железной дорогой, потом пароходиком, – хмыкнул гость, – потом сколько еще на извозчиках выкатал. Повторяю…

Купчина стукнул пальцем о стол. Его благодушно – плаксивое настроение изменилось.

– Самое дорогое для меня, это время. Две недели я до вас добирался, еще две – в обратную сторону.

– Ну, да. Нам ваши заработки и не снились, – выдохнула Авдеишна.

– Вот поэтому получается, что я вам должен, если мы, конечно, сторгуемся, – мужчина выдержал недолгую паузу, – три тысячи ассигнациями!

Старуха хотела что-то сказать, но мужчина опередил ее тем, что демонстративно полез в карман, и выудил приличных размеров бумажник.

– Извольте получить, Марфа Авдеишна, – сказал он, не давая старухе опомниться, – Получить, и выдать мне, так сказать, причитающееся.

Отсчитываемые банковские билеты замелькали в его гибких пальцах с быстротой молнии.

– Хотя, нет, – на секунду прервался он, – Добавлю вам эти триста рублей. Не хочу вас обманывать.

Старуха Авдеишна смотрела немигающим взглядом на дерзкого визитера. А на него ли?

Митя пригнулся. Неужели он выдал себя, проявив чрезмерное любопытство? Слишком высоко высунул голову?

Берестяной кузовок, оставленный Машей на проклятой завалинке, глухо стукнулся о земь. Студент зацепил его, не заметив.

– Кто там? – насторожился купец.

– Никого, – строго сказала старуха, – просто кошка.

У Мити похолодело внутри. Ну, точно, заметила!

– А знаете что?! – сказала ведьма так громко и резко, что Дмитрий сжался в комок и зажмурился.

Хотя данная реплика предназначалась явно не для него, студент все еще крепко держался за подоконник, что нельзя сказать о ногах, которые мелко потрясывались.

– Шли бы вы отсюда, Акакий Акакиевич, по добру, по здорову.