Это верно. На свидание я всё-таки позволила себя уломать. И… возможно… позволю себе зайти дальше. Пора избавиться от одной пикантной особенности – от надоевшей невинности. И Глеб для этого – подходящий кандидат.  Как там бабушка сказала – горячий? О, я просто уверенна в этом! Учитывая, как он целуется.

– Ты права, бабуль, – временно примиряюсь я. – На свидание схожу. Я из Лондона столько платьев привезла. Надо же их где-то выгуливать!

… на ужин – к восьми. И я тщательно привожу себя в порядок. Всё же сегодня, наверное, случится важное для меня событие – мой первый раз. Возможно, после этого Глеб оставит меня. Есть такая категория мужчин – охотники. И, догнав и поймав жертву, попробовав её, они охладевают. Надеюсь, что с Глебом будет так же.

Когда в восемь за мной приезжает машина – я уже готова. На мне струящееся голубое платье – под глаза. Маленький серебряный клатч в руках, и серебряные же босоножки на каблуке. Хорошо иметь дело с высокими мужчинами – можно позволить себе каблук, и всё равно оставаться маленькой. Завершает мой образ сапфировая подвеска на платиновой цепочке – подарок дедушки на шестнадцатилетние. Она особенно дорога мне. В некотором роде – талисман.

Глеб приглашает меня в модный ресторан – он на крыше самого высокого дома в нашем городе. Через панорамные окна открывается роскошный вид на убранный огнями мегаполис. Будто звёзды к моим ногам.

Глеб вежливо целует мне руку. Его глаза сияют и в них – ни грамма похоти.

– Ты так хороша, – шепчет он, подводя меня к балюстраде веранды, на которой расположился наш столик, – что я теряюсь рядом с тобой. Робею, как на выпускном.

Улыбаюсь, не веря:

– Ты робел?

– Ещё бы – девчонки-одноклассницы вмиг стали такими красивыми.

Меня колет что-то странное… ревность, что ли? С чего бы?

– Тебе кто-то нравился в школе?

Глеб отодвигает стул, помогая мне сесть. Расправляю салфетку на коленях, пробегаю меню. Официант, тем временем, разливает вино, видимо, заказанное заранее.

– Нравилась одна девчонка. Наверное, я даже был в неё влюблён.

Колет сильнее. Да что за чёрт?

– Почему ж вы не вместе?

Он пожимает плечами, несколько растеряно ковыряет в тарелке:

– Я ушёл в армию, она не стала ждать. Банальная, в общем-то, история. И давно минувшая. – Улыбается и поднимает бокал: – Давай лучше за нас.

Мы пригубливаем по глотку вина, и я продолжаю допрос:

– А потом… – говорить о таких интимных вещах невероятно сложно, и я смущаюсь и краснею, комкая салфетку, – почему не женился?

Он смотрит прямо, осторожно берёт мою ладонь, нежно сжимает. Пальцы у него твёрдые, сильные, чуть шершавые. Но прикосновение приятно.

– Ждал свою особенную. Единственную. Тебя, – снова подносит мою руку к губам. – Не привык размениваться на мелочи: или всё, или ничего. Я тебя долго ждал, моя Алёнушка.

На небольшой сцене появляется группа. Музыканты берут первые аккорды. Певица – женщина лет тридцати с приятным голосом – выводит лирическую композицию.

– Потанцуем? – предлагает Глеб, вставая и протягивая руку.

Я охотно иду с ним. Танцевать я люблю, хорошо чувствую ритм и просто растворяюсь в музыке.

А вот Глеб меня по-настоящему удивляет – он движется так легко, непринуждённо и правильно, будто профессиональный танцор.

Редкие посетители смотрят на нас, будто попали на концерт.

– Где ты так научился? – шепчу между особенно яркими па.

– Родители с шести лет отдали меня на бальные танцы. В четырнадцать я бросил. Помню, на первенстве края первое место взяли с моей партнёршей, и на следующий день оба бросили.

– Почему? – удивляюсь.

– Я ж мальчишкой был. Одноклассники насмехались. Запарился всем морды бить. А она – ногу поломала. – Глеб коварно улыбается, резко привлекает меня к себе, перехватывая мою руку и наклоняя едва ли не к самому полу. – Но потом, когда стал старше и увлёкся боевыми искусствами, понял, что танцевальный опыт пришёлся кстати. Ведь сражение, танец и секс – звенья одной цепи. Делая хорошо одно – сможешь и другое.