– Я отойду на секунду в уборную, хорошо? – мило пролепетала Юри, оставляя меня одного среди других шумных посетителей.

– Не дай блюду остыть, – сказал я в ответ. Послав мне воздушный поцелуй, она стремительно удалилась в сторону уборной.

Решив скоротать время, я принялся разгребать рабочую почту в телефоне. 120 сообщений. И этого всего за пять дней в Осаке. Ничего необычного, разве что по-прежнему отдаленный диалог с Айуми в самом низу чата.

Прервал мой рабочий процесс звук уведомления телефона Юри. К удивлению, телефон был разблокирован.

«Наверное, забыла выключить экран перед уходом», – подумал я про себя. Мне никогда не было интересно читать чужие переписки, но в этот раз на это были причины. Я не мог разглядеть точно, что там было написано, потому что экран был развернут в сторону места Юри. Все, что я мог разглядеть, – это эмодзи-сердечки в конце сообщения. Следующее действие совсем было не про меня, но сдерживать себя я был уже не в силах.

Чтобы не дать экрану погаснуть и успеть прочитать уведомления, я развернул телефон Юри и зажал экран. В сообщении говорилось:

***-сан [12.05.21, 18:49]

Надави на него сильнее, малыш. Я верю в тебя. (сердечко)

Времени обдумать это сообщение у меня не было, потому что из-за угла уборной начала появляться Юри. Я поставил телефон на место, успев его заблокировать.

Время шло медленно, и ужин растянулся на 2—3 часа. Юри без умолку что-то болтала весь вечер. Мне оставалось только не подавать виду, что меня что-то беспокоит, поэтому старался быть вовлеченным с ней в беседу.

– Я была в Сибуя до нашей поездки в Осаку и нашла уже магазин, который сошьет нам сиромуку, хаори и хакама по нашим размерам. Конечно, мои родители изначально хотели европейскую свадьбу, белое платье, все дела. Но раз твой отец такой консервативный, то, так уж и быть, проведем ее в синтоистском храме. Остальное ты должен организовать сам, – сказала она, отпивая глоток вина.

– Без проблем, – согласился я, хотя понимал, что что-то здесь нечисто. – Только давай сначала вместе сходим к астрологу и заодно скажем родителям точную дату, которую он считает лучшей для нашего торжества. Идет?

– Правда?! – воскликнула она, похлопывая в ладоши, как маленький ребенок.

– Правда, – улыбнулся я. – Ведь мы же любим друг друга.

Но глубоко в душе я понимал, что это только начало конца. Мне ни разу не пришла мысль до сегодняшнего дня о том, что Юри что-то скрывает от меня. И мои планы перестроились в один миг. Я не знал, что будет дальше, но прекрасно осознавал, где я буду завтра. Токийский университет.

Привычка просыпаться с первыми лучами солнца была той единственной вещью, с которой не расстаюсь несмотря ни на что. Пока другая часть спит, ты начинаешь медленно хозяйничать в этом мире, пользуясь случаем быть незамеченным. Я помню, как в детстве, когда мы еще жили на Сахалине, бабушка часто говорила:

– Кто рано ложится и рано встает, здоровье, богатство и ум наживет.

До сих пор ее слова живы в моей голове, как будто она говорила это вчера или позавчера. Жизнь на Дальнем Востоке России оставила мне много воспоминаний: счастливых и беззаботных. Я бы снова хотела увидеть свой старый дом у Тихой Бухты, но без должного ухода он, скорее всего, уже стал непригодным для жизни.

Как бы я ни хотела, но на сегодня мысли о прошлом нужно отодвинуть на задний план. Если я легко могла проснуться в любое время суток, в какое мне было нужно, то Лилиан требовалось прилагать больше смекалки, чтобы не проспать. Например: она ставила свой будильник на каждые пять минут начиная с семи часов. Естественно, поднималась она только после последнего предупреждения.