– Ещё жива, это хорошо, – сказал он, выдохнув, и начал искать зелья.

– Иди наверх, ты мне только мешаешь, – добавил он, глядя на Норбрахта. – Я постараюсь её вылечить. Ты же только изводишь себя.

Поднявшись наверх, Норбрахт увидел, что несколько ведьмаков сидели за столом, остальные разошлись по покоям. Он сел за стол, сжимая кулаки, и не переставал думать о Нэонне.

– Тебе вроде ясно сказали не возвращаться в эти земли, – строго сказал Ма’Арат, подходя к нему. – Что случилось? Рассказывай.

– Когда мы шли к тебе, на нас напали двое орков. Необычные, огромные, зелёные. Они были сильнее и быстрее других, – начал Норбрахт, залпом выпивая вино.

– Слышал о таких. Один убил троих моих друзей, – сказал Ма’Арат, присаживаясь рядом. – Гномы построили врата у трещины, но это ненадолго. Скоро они все явятся.

– Мы можем поговорить наедине? – спросил Норбрахт, глядя на ведьмаков. Ма’Арат махнул рукой, и те недовольно ушли.

– Твой брат жив? – спросил Норбрахт, глядя на него с надеждой.

– Не думаю. Магия опасна и непредсказуема. Даже если жив, он не вернётся, – ответил Ма’Арат.

– Твой брат дал мне карту сокровищ на землях Теримов. Мой народ разделён, и из-за этого началась война. Все хотят заполучить сокровища. Я хочу остановить это и объединить земли. Помоги мне, – искренне сказал Норбрахт. – Ты и твой брат – не из рода людей. Я видел, на что способен твой брат, и видел, как ты убиваешь. Ни один человек или зверь так не сможет. Если поможешь мне объединить земли, я отдам тебе половину сокровищ.

Ма’Арат смотрел на карту. Он знал, что места указаны верно.

– Что именно ты хочешь? – спросил он.

– Мне нужны войны, те, кто сможет ковать оружие и броню из тёмного металла. Твои ведьмаки сильнее всех, кого я видел. Вместе мы пойдём к командирам, и я вызову каждого на поединок. Победив командира, его войско перейдёт ко мне. Так мы объединим земли и казним предателей.

Ма’Арат задумался.

– В твоём плане слишком много «если». Я помогу тебе, раз ты когда-то помог нам. Но с одним условием… – Врата, что строят гномы и гоблины, не устоят против той орды, что грядёт. Когда они падут, ты поможешь нам защитить эти земли. Сокровища оставь себе, – сказал Ма’Арат, протягивая Норбрахту стакан. Норбрахт, не раздумывая, поднял кубок и ударил им о кубок Ма’Арата в знак согласия.

– Завтра утром обсудим детали, а сейчас иди спать. Не переживай за неё – Мэйзил поднимет её на ноги, – сказал Ма’Арат, уходя в свои покои и подзывая к себе девушек.

Норбрахт всю ночь лежал на кровати, думая о Нэонне. Он пытался закрыть глаза, но каждый раз перед ним возникало её израненное тело. Он пытался вспомнить её улыбку, её нежную кожу, но в памяти всплывали лишь картины её, лежащей в крови. Ближе к утру Мэйзил пришёл в покои Норбрахта и попросил его следовать за ним. Они спустились в его покои, где лежала Нэонна.

– Она ещё не пришла в себя. У неё сломано несколько рёбер и сильный ушиб головы. Она очнётся, но ей нужен покой, – говорил Мэйзил грустным голосом.

Норбрахт подошёл к ней и посмотрел на её лицо. Она лежала, словно просто спала. Его руки дрожали при виде её. Он поправил её волосы, скрывавшие лицо, и аккуратно поцеловал её в губы. Он стоял, наклонившись над ней, яростно сжимая кулаки. Его злоба была так сильна, что он едва сдерживал её, но, услышав её дыхание, успокоился.

– Она выживет, мальчик мой, не переживай, – похлопал его по спине Мэйзил. – Пойдём наверх, тебе пока не стоит здесь оставаться.

Ближе к обеду Ма’Арат подозвал Норбрахта к себе. Он стоял, изучая карты Варселя и земель Теримов. Он был уже готов к пути: на нём были его старые доспехи Волдмира, у пояса висел кристальный меч, а на груди в карманах несколько ножей.