Повесть о чтении Инна Калабухова

Редактор Ирина Александровна Родина

Благодарности:

Книга издана при финансовой поддержке Министерства культуры Российской Федерации и техническом содействии Союза российских писателей

© Инна Николаевна Калабухова, 2024

ISBN 978-5-0064-0399-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга «Повесть о чтении» не имеет определённого жанра. Что, кстати, нынче не возбраняется. Это какая-то смесь мемуаров и публицистики. Одновременно с претензией на беллетристику. Не всегда успешная. С внезапным авторским уходом в «размышлизмы»… По поводу… И без оного…

Такой «винегрет», только малого объёма, более точный по стилю, но более неопределённый по целям, именуется в литературоведении «эссе». Но эссеистика подразумевает краткость. Пять-десять страниц… И автор переходит к новой теме, новой мысли… А читатель – к новым впечатлениям, настроениям…

Тут же наворочено до тысячи страниц… И все сценки из жизни автора, все его назойливые рассуждения долбят в одну точку, в одну глухую стену. Пожалуй, аналогию можно провести с каким-нибудь пособием, подспорьем для конкретной группы читателей. Например, с «Книгой для родителей» Макаренко. У него ведь тоже цель – обратить читателя в свою педагогическую веру, убеждая примерами из жизни…

Однако автор «Повести о чтении», абсолютно не претендуя на талант и авторитет Макаренко, вдобавок проигрывает ему с определённостью адресата.

Если рассказ о внедрении книги в жизнь ребёнка, о несомненной пользе чтения может заинтересовать молодых родителей, даже послужить руководством для определённых поступков… А вот попытка анализа творчества Диккенса? Литературные портреты, биографии Катаева, Паустовского?.. История превращения крошечной деревушки Кривощёково в многомиллионную столицу Сибири?.. Криминальные происшествия в мире библиофилов?.. Это для какого читателя?

Исправить это недоумение автор решает таким способом: разделить рукопись на две книги. Первую – рекомендовать «для родителей детей любого возраста, с двух до двадцати». То есть с ясельного до юношеского. Когда они «уже» и «пока» приучаемы, вовлекаемы, завлекаемы и наставляемы… Но также и «для детей с 13—14 лет без дальнейшего ограничения возраста». Чтобы они тоже вкусили авторского восторга от книг, погрузились в его сладкие воспоминания, впечатления, приключения библиофила.

Второй том – для читателей любого возраста, а также любого семейного и профессионального статуса. Но брать его в руки стоит при определённом условии. Будущий читатель (родитель он или прародитель, или даже пятнадцатилетний правнук) должен быть в какой-то мере библиофилом… Интересоваться историей литературы… Иметь определённый литературный вкус… Свои если не политические, то моральные, вполне отчётливые принципы. И хотя бы формирующееся мировоззрение. Тогда ему будут интересны взгляды, вкусы, мировоззрение героев и авторов книг, о которых он прочтёт во второй части «Повести о чтении».

Может, у первой и второй части окажутся совершенно разные читатели (если сегодня они обнаружатся вообще). А вдруг кого-то привлекут обе части, невзирая на их разноадресность…

Но главное – читайте! Читайте настоящие, бумажные книги! И вы обретёте настоящее счастье! Проживёте необычайную жизнь!

Я вернулась домой после двухмесячной отлучки. Как я мечтала попасть в собственную квартиру! Войти в эти до каждой царапины на полу, до каждой акварели на стене знакомые комнаты! Упасть в собственную постель, пусть даже несвежую, но свою! И лежать в ней без мыслей, без движения, без планов. Разве что с книжкой в руках. Или под щекой… С любой… С первой попавшейся, сдёрнутой с полки… Наконец-то свободная. Наконец-то без оглядки и регламента. Наконец-то без дела…

Но четырежды прокрутив ключ в замке и распялив во всю ивановскую дверь, чтобы протащить свой немалый багаж, я поняла, что мечты мои неосуществимы. Нет, осознание этого произошло не сразу. Сначала я шагнула во что-то вроде телевизионного парадиза, в мир светло-желтых стен, чудесным образом приподнявшихся потолков, убегающих прямо и направо, тоже светлых, дощечек ламината. И каких-то необыкновенно ярких светильников.

Это в моё отсутствие милостями моей дочери целая бригада строителей и сантехников преобразила мои так называемые «службы». Более подробно я рассмотрела все эти перемены позже, оценив все их громадные достоинства, и, конечно (известная гадюка), отметив, на мой капризный вкус, мелкие неудобства и просчёты…

А сейчас я повернула направо и двинулась в комнаты. Вот тут-то и поджидало меня разочарование?.. огорчение?.. Нет, это все мягко сказано… Настоящий шок!.. Я уже не говорю о том, что все мешавшее рабочим творить в службах свое благородное дело (типа холодильника, вешалки, полок для обуви, микроволновки, телефона и т. д.) они втащили в две ближайшие комнаты и кое-как распихали, поцарапав при этом двери, а, главное – чудесную синюю краску, которой незадолго до смерти муж покрыл пол в своем кабинете.

Безусловно, я понимала, что вытащить эти вещи из комнат, найти им подходящее место – дело нескольких часов. Помощники найдутся… Но грязь и пыль, которые налетели в комнаты, когда ломали стенку между туалетом и ванной и ликвидировали антресоль (вот благодаря чему образовались высокие, барские потолки, и вот почему тазы для варки варенья и чемоданы со старой одеждой громоздятся на письменном столе) … Нет, как раз – пристроить тазы и чемоданы – решаемая проблема… Тем более – мытье полов, обихаживание стен, потолков, мебели. Но книги…

Я расхаживаю по комнатам, озираю фронт будущих работ, и уже только от моих шагов, конечно, достаточно гиппопотамских, но все равно только шагов, пыль со всех девяноста открытых книжных полок взлетает облачками, струйками, хлопьями. Стянуть же какой-нибудь из томиков для грядущего намечтанного чтения лёжа я вообще не рискну. После такого действа понадобится немедленно принимать душ. А у меня для этого после дороги нет сил. Поэтому остаток дня провожу в собственной квартире с осторожностью десантника-разведчика: ступаю на цыпочках, стараюсь ни к чему не прикасаться. Пребываю, главным образом, в санузле и на кухне, где всё сияет чистотой и красотой.

Неожиданно обнаруживаю в холодильнике какими-то доброхотами припасённую для меня еду. Умывшись и подкрепившись, забираюсь в ту самую «собственную постель». Но без всяких книжек. Спать ещё не хочется. Остается лежать и планировать: каким образом и в какой последовательности буду я приводить в порядок свои книги и сколько это займёт времени. Безусловно, много. Потому что ни влажной тряпкой, ни пылесосом тут делать нечего. Вариант единственный. К нему я прибегаю раз в полгода, во время весенней и осенней генеральных уборок. За несколько дней до этого мероприятия кто-нибудь из домашних или помощница по хозяйству спускает книги с самых верхних, открытых полок. Этак штук пятьсот пыльных-препыльных набирается. А я их вытряхиваю в сумерки с балкона. Работа для старухи трудоёмкая. Укладываюсь в два-три дня. Потом чуть ли не неделю отлеживаюсь. Зато в книжках – ни пылинки.

Сегодня верхними полками не обойдёшься. Придётся трясти всю библиотеку. Открытые полки – точно. А может, и сорок закрытых. Это работа на месяц… Лежу, думаю, набираюсь сил… А главное – духу.

* * *

В реальности я приводила квартиру в порядок с помощью друзей и приходящей помощницы три месяца. Конечно, с промежутками, но небольшими. Трудов было гораздо больше, чем «перекуров». И главное время ушло на книги. Тем более что пользоваться открытым балконом оказалось невозможно: зарядили осенние дожди. И приходилось таскать пыльные кипы в лоджию не только из моей спальни, но из двух других комнат. Задевая за вдруг ставшие узкими и неудобными дверные проемы, спотыкаясь об мои любимые «паласы», в смысле – три куска дешевого ковролина, купленного мною двадцать пять лет назад по счастливой случайности… Так кстати к нашему единственному тотальному «от» и «до» ремонту. Каким он нам тогда казался роскошным! И как жалко теперь выглядят его остатки, особенно по контрасту с безупречным «модерном» коридора, служб и кухни.

Что-то уползаю я всё время то в ненужные подробности, то в давным-давно забытое прошлое. Это потому, что моё тело, мои руки, мои ноги до сих пор помнят, как я ползу по квартире к лоджии с книжками в охапке. Нет, охапками по шесть-семь я их носила недолго. Буквально через неделю так разболелась спина, руки, ноги, голова (эта-то от чего? от хлопанья пыльными томами друг о друга?), что пришлось сделать перерыв на несколько дней и подкрепить себя чтением лежа и болеутоляющими таблетками.

Отдохнув немного, я перешла к методике ношения по две книги: вынесла, похлопала, вернула в стопку чистых на столе. Однако, этот способ я отвергла через день. Стало ясно, что с ним я не завершу работу не то что за два месяца, но и за полгода.

Четыре средней толщины книги (если потоньше, можно шесть) – вот было одновременно посильно и продуктивно. На лоджии я укладывала стопку на карниз окна и вытряхивала в два приема. Потом – в обратный путь. Какие-то ещё у меня были в процессе уборки озарения рационализаторские. Что-то я подхватывала, передвигала. При этом работалось споро и – без особых трагических последствий (позвоночник, конечно, сел, но не сломался же).