– Интересно. Жаль, что мы только сейчас это обсуждаем, вот раньше бы узнать всё это! – призналась Василиса.

– Ну, я же не мог раньше все подробности рассказывать, Светлана же тогда была для всех таинственной Ведуньей из леса. Поэтому я намерено уходил от любых разговоров о прошлом, чтобы ненароком не перейти на эту тему.

– А где сейчас эта ваза?

– А вон она, на полке стоит.

– А-а, так это она и есть! Я с неё все узоры скопировала для своей вышивки. Помните?

– Помню. Иван дорожит твоими рубахами: одевает только на праздники.

Василиса расцвела в улыбке.

– А Людмила Николаевна всё ещё в Столице?

– Да, на службе: по-прежнему обучает целителей и знахарей: и военных, и гражданских. Даже повара у неё обучаются. Со всего нашего государства к ней в Столицу приезжают.

– Уже и повара у неё обучаются? Ничего себе! Я только про целителей знала и военных лекарей, – удивилась Василиса.

– Так повелось ещё с древности: у князей, падишахов и султанов повар и лекарь – это был один и тот же человек при дворце. Это абсолютно доверенный человек главы государства. Такие люди бесценны. Так и повелось с тех пор: лекарь должен уметь готовить еду, а повар должен уметь лечить едой. Это показатель высочайшего уровня. Вот они и учатся: повышают своё мастерство, – пояснил Светозар.

– Так… если все учатся у Людмилы Николаевны, значит её уровень непревзойдённый для них.

– Да.

– А она всему научилась у Светланы, – сказала Василиса, глядя на неё.

– Не всему, но многому. Я тоже училась пока жила в лесу… у всех понемножку. Помнишь?

– Расскажи о себе, сейчас ведь можно уже.

– На мне было заклятие бессмертия, это Тёмное заклятие Кащея. Под ним я прожила более тысячи лет. Для защиты своей души, а точнее говоря, спасения себя, я использовала животворящую энергию леса. Конечно, противостояла заклятию я своей внутренней силой, которую постоянно увеличивала, но на начальном этапе мне нужна была поддержка. Вот так связь с природой помогла мне сдерживать Тёмное заклятие.

Светозар весь съёжился, он не знал, куда деться. Обсуждать это наедине с ней он мог, но когда это обсуждают другие, его терзали душевные муки. Он понимал, что ситуация всё же требует этого повествования, и он терпел. А Светлана продолжала:

– Все эти века я жила в лесу. Летом выращивала ягоды и цветы, продавала их на ярмарке, покупала всё необходимое для жизни и быта. А зимой вышивала платки, сарафаны, скатерти и занавески. Так постепенно накопила денег на дом. Ведь вначале я заняла избушку охотников. Она давно пустовала, особо никому не нужна была – мне повезло. Со временем я освоилась в лесу, присмотрела хорошее место, и попросила лесорубов поставить мне новый дом. Просила их сохранить всё в тайне. Заплатила им больше, чем они просили.

– Я думаю, что они и дом с перепугу поставили, и молчали, потому что боялись заклятий от тебя, – предположила Василиса.

– Может быть. Я их не торопила, они сделали всё очень добротно. Я перебралась в новый дом, освоилась. Так и жила. А когда дом становился уже слишком ветхим, то заказывала новый, в другом месте, а старый – просила разобрать на дрова. За эти годы…

– За эти века! – поправила Василиса.

– Да уж… за эти века я много кого научила. Потом их забирали на службу в Столицу, а я знакомилась с другими, и учила уже их. Мои ученики иногда навещали меня, привозили мне подарки.

– И всё это оставалось в тайне, в течение веков?

– Да. Я просила их, чтобы ко мне часто не ездили, чтобы меня не выдать, и чтобы у них проблем не было. Да и они со временем разъезжались, кто куда. Вот так и жила: душу свою сберегала общением с природой, рукоделием, мечтами. Становилась сильнее.