Глава 2.

Все, больше ничего не помню.

Пришел я в себя, помню, как мне в нос дал очень сильный смрад, даже не понял, что это. Когда я открыл глаза и попытался подняться, то понял, что нахожусь в какой-то большой клетке, и вокруг много народу, и запах идет от них. Голова болела очень, я протянул руку, на голове была шишка очень большая. Я сел, прислонился спиной к клетке, немного посидев, я спросил: «Где я, и что тут происходит?».

Но это все, что я помню, потому что ко мне повернулся, кто был ближе всего и что-то прошипел. Что это было, и что он сказал, я уже не видел и не слышал, я потерял сознание ко мне повернулась самая настоящая ящерица с желтыми глазами, раздвоенным языком и полной пастью зубов. Я, конечно, взрослый мужик, сильный, но, простите меня, моя жизнь меня к такому не готовила и, если мои бедные и несчастные джинсы намокли, хотя нечем, или я обделался, то мне даже не стыдно, мне было очень страшно, хорошо, что едва не завизжал, как девчонка.

Потом я очнулся, когда кто-то толкнул меня сзади, и я вылетел на землю из этой тюрьмы на колесах. Всем моим прикладом, и, кажется, по мне еще и прошелся не один человек. Когда мне тут же дали ногой в живот и что-то сказали на непонятном языке, я открыл глаза и попытался встать на колени, но кто-то схватил меня за волосы и, как котенка, откинул в сторону, потом поднял за плечо, сжав с такой силой, что я чуть не взвыл от боли.

Я увидел человека метра два ростом, с длинными волосами и лицом, закрытым платком. Он что-то говорил, но я его не понимал. Я сказал, что не понимаю и спросил: «Где я? Что тут происходит? Почему меня бьют? Какое они имеют право так обходиться со мной?» Но горилла меня не поняла. Он сказал что-то рядом стоящим людям, и когда они подошли, кинул меня им под ноги. Эти двое взяли меня под руки и куда-то потащили. Я кричал, сопротивлялся, брыкался, пока не почувствовал боль. И снова навалилась темнота.

Я пришел в себя в клетке и, не поверите, опять с больной головой, которая просто трещала ужасно. Клетка была метра полтора на полтора метра, сел, прижавшись спиной к прутьям, и огляделся. В углу стояли миска и горшок. Подполз к ним, есть хотелось безумно, но на вид еда была просто страшная: какая-то субстанция темно-зеленого цвета, напоминавшая густую манную кашу с комочками. Но голод есть голод, и желудок требовал, я взял миску и, не найдя ложки, стал есть губами и языком. Поначалу я даже не почувствовал вкуса, но под конец уловил вкус травы или мха. Ладно, это лучше, чем помирать с голоду. А вот жидкость в кувшине оказалась водой, но с горьким привкусом, но я этого и не заметил. После вкусного на это время обеда я стал ждать, что будет дальше, кроссовка уже и второго на мне не было, как я остался в рваных джинсах и футболке, я сел и стал ждать.

В это время неподалеку, в большом шатре, разговаривали два местных жителя.

– Окум, ты мне обещал привезти двадцать рабов на работу в каму^>1 (Карьер или каменоломня по добыче полезных ископаемых) и трех работников по найму, – сказал человек в халате, сидевший на большом кресле, – но ты привез двадцать одного раба и двух работников, и один из них какой-то дохлый, я за него платить не буду, он много кричит, непонятно что.

– Аман, я обещал, я сделал, а то, что один из работников не поехал к тебе, – это твоя проблема, у тебя плохая репутация. Я рабов привез, они сильные и на них заклятье смирения наложено, так что договор я выполнил, заплати мне, как мы договаривались. Ах да, за этого тощего и горластого не надо платить, я его не покупал, я его поймал в пустыне, он сам шел к тебе, я просто подвез, – засмеялся второй. – Бери, это подарок: он слабый и не выживет, так что пусть поработает, сколько сможет.