– Ваш вопрос, мисс, – сделал приглашающий жест Фейербах.

Внезапно в руках у Эммы оказался микрофон. Нажав на кнопку диктофона, Эмма собралась с духом и произнесла:

– Эмма Бишоф, Das Glas. Господин Фейербах, мы знаем, что долгое время ваша компания занималась производством промышленных роботов, и недавно вы перешли на сегмент домашних роботов, но с чего все начиналось? Как и почему была основана Feuerbach Robotics?

– Информация об этом есть на нашем сайте, госпожа Бишоф, – ответил мужчина.

– Я знаю, – смутилась Эмма. – В тысяча девятьсот девяносто шестом году вы открыли небольшую фирму по производству электронного оборудования для промышленных объектов, – выдал ее мозг почти на автомате. – Но почему? Почему эта сфера? Почему роботы?

– Я родился в эпоху великих ожиданий, госпожа Бишоф. Мир грезил о полетах к звездам, о технической революции. Артур Кларк и Рэй Брэдбери в свое время произвели на меня очень сильное впечатление, а когда я прочитал Айзека Азимова, я точно знал, чем хочу заниматься. Годы упорной учебы и немалая доля везения – и вот я здесь, перед вами, – скромно улыбнувшись, развел руками Фейербах.

– Тогда почему, если вы мечтали о полетах к звездам, перешли на домашних роботов? Это же совсем несерьезно.

– «Умный дом» – это технология будущего, которое уже наступило. Космические технологии помогают тысячам, а наш новый сегмент поможет миллионам. Он позволит людям не тратить время на рутину вроде уборки, готовки и стирки и в конечном итоге сделает их счастливее. В этом и состоит наша главная цель – подарить людям счастье. Я ответил на ваш вопрос?

– Да, – кивнула Эмма.

– Следующий вопрос? – обратился Штефан к залу.

– Да! – выкрикнула Эмма.

– Прошу, госпожа Бишоф, – небрежно проведя рукой по густым темным волосам, ободряюще кивнул Фейербах.

– Вы сказали о везении, а в чем конкретно оно состояло? – импровизировала Эмма, пытаясь хоть на несколько мгновений продлить их разговор.

– Терпение и трудолюбие – важные компоненты успеха, но не основные. Множество гениальных изобретений так и остаются на бумаге, потому что просто не находят тех, кто вдохновился бы ими. Мне же повезло не только найти того, кто поверил в меня, но и стал моим духовным наставником. Я полагаю, его имя знакомо вам.

– Да, – растерянно ответила девушка.

Конечно, имя духовного наставника Штефана Фейербаха было ей знакомо так же, как и миллионам людей по всему миру, но в этот конкретный момент оно совсем вылетело из ее головы.

– Спасибо, – пробормотала Эмма, присаживаясь на свое место.

Ее лицо и уши горели, ладони вспотели, а в своих мыслях она снова и снова прокручивала вопросы, заданные Штефану, и его ответы на них. Эмме стало стыдно. Ей казалось, что она выступила совершенно некомпетентно и безответственно.

До самого конца пресс-конференции она сидела, покусывая губы, записывая все на диктофон и пытаясь делать пометки в блокноте, которые неизменно превращались в геометрические фигуры и в итоге сложились в имя Stefan, обведенное в сердечко.

Ой!

Эмма спешно захлопнула блокнот, посмотрела по сторонам и с удивлением обнаружила, что Штефан Фейербах уже произнес свою заключительную речь и как раз покидает зал. Как только он и его свита скрылись за дверью, заскрипели стулья, защелкали застежки и крепления, потянулись к выходу журналисты. Эмма выключила диктофон, убрала его в сумочку и вышла из аудитории.

– Госпожа Бишоф! – окликнул ее кто-то.

– Да?

Девушка обернулась и увидела высокого представительного мужчину в черном костюме. Он подошел к ней почти вплотную и, понизив голос, сказал:

– Господин Фейербах хочет с вами поговорить.