— Зачем такое дорогое и странное решение? Правильно я понимаю, что эту цветную мозаику изготавливают в Испании на заказ? Обычный стеклоблок будет смотреться более стильно, как по мне, — Руслан двигает губами, произнося это, но смотрит по-прежнему будто сквозь меня.

В какую игру он играет? Чего добивается? Где подвох?

— Чтобы, принимая ванну, видеть это, — просто отвечаю я, и следующий слайд говорит все сам за себя, потому что игра света, распространяющегося по комнате сквозь цветные кусочки стеклянной мозаики разнообразных плавных форм, выглядит как самое настоящее волшебство.

Вокруг проносится волна шепота и одобрительного гула. Кто-то кивает, кто-то обсуждает, кто-то молчит, но по довольной улыбке Владимира я понимаю, что эффект произведен положительный. Колотящееся навылет сердце меняет скоростной режим и сбавляет обороты. Воздух медленно начинает поступать в легкие. Все обошлось? Почему Руслан позволил мне жить?

Дальше я договариваю, уже не отклоняясь от текста. Даже Игорь поздравляет с успешным стартом, когда заканчиваю, и я почти искренне ему улыбаюсь. После меня выступает еще несколько человек, а я просто напряженно жду окончания, потому что чувствую себя целиком и полностью лишенной сил. Сегодня буду спать как убитая и без таблеток. До самого понедельника, кажется.

С началом фуршета все расходятся по разным углам, везде ведутся оживленные споры, сыплются не всегда цензурные шутки, торгуются о цене. Меня умудряется перехватить супружеская пара, которая очень заинтересовалась проектом, но, слава богу, рядом оказывается Владимир. Он поддерживает разговор вместо меня, а я тихо-мирно и незаметно удаляюсь по стенке в сторону выхода.

К счастью, не замечаю толпы около гардероба. Забрав верхнюю одежду и открыв приложение такси, проскальзываю в пустой холл. Ну практически пустой, если не считать Руслана, которого сразу становится слишком много — я издалека чувствую запах сигарет или… схожу с ума? Не спотыкаюсь, нет. Застываю на секунду, но в следующую уже направляюсь к лестнице. Прохожу мимо него. Точнее, пытаюсь пройти, потому что, когда Платонов мне ничего не говорит, я останавливаюсь и все же поворачиваю к нему голову.

— Спасибо тебе, — произношу тихо, но эхо уже разносит мою благодарность по всему холлу. Слова пружинят от стен и также легко отлетают от него. Руслан ухмыляется будто бы безразлично.

— За что? Я ничего не сделал.

— Как раз за это особенно.

Он ведь все понял, я права? Насчет моего вдохновения, насчет Испании. Она оставила слишком неизгладимый след в моей жизни, чтобы не повлиять ни на что. Она проникла в меня, в мою рутину, даже в мой плейлист! Он должен был это знать. Понял и не воспользовался этим, чтобы ударить, хотя мог. Мы оба беспощадно бились, используя все подручные средства, с тех пор как встретились вновь.

— Эти дебилы даже не смотрели на экран, я всего лишь привлек их внимание. Ты слишком наивная, сними розовые очки. Эта презентация — простой фарс. Всем плевать, будет свет играть на стенах, как у долбанного Гауди, или нет.

Я не слушаю, пропускаю мимо ушей все его колкости, потому что догадываюсь, что его… разозлило безразличие зрителей? Так я не маленькая, прекрасно понимала, что не открою для них второе солнце, но хотела сделать все, что было в моих силах. А получается… Руслан пытался мне помочь? В своей извращенной манере, но и правда пытался? После ссоры? После моих слов? После всего, что было? В присутствии отца и…

— Руслан, — я выдыхаю его имя, не сдерживая эмоций, затапливающих меня изнутри.

Он вздрагивает от моего голоса, и на короткий миг теряет непроницаемую маску. Или мне это только кажется? Потому что, когда я шагаю к нему навстречу и хочу протянуть руку, не ведая, что творю, в холле появляется та девушка, и Платонов снова становится холодным, как вечная мерзлота.