– А если и так… он ведь ответить тебе не может, значит, говорить о нём вольно можно, что угодно. Но это нехорошо. Ты ведь не такой. Пошла я, с ним жить буду. Не отговаривай. Да, а тебя я очень люблю. И детишек. Скажешь им, что мамка в командировке  или ещё чего, сам знаешь.

– Они уже не такие маленькие, как прежде. Сами всё поймут. А тебе ещё раз скажу – глупая ты и беспринципная. Сама не ведаешь, что на что меняешь. Этому орку внутренний твой мир побоку, он приспособленец, ловелас и банальный альфонс. Более удобную бабёшку найдёт, как только на ноги встанет, и выбросит тебя из своей никчёмной жизни, как грязную использованную тряпку, помяни моё слово.

– Прощай, Геночка! И зла на меня не копи. Ты всё равно самый лучший. Если бы не ты…

– Тогда что тебя в это пекло гонит? Это выгодный обмен, купля-продажа?

– Это, жизнь. Моя жизнь. Просто она такая.

Генка поднял стакан, посмотрел его на просвет невидящими глазами и опрокинул в рот, не чувствуя вкуса или горечи, как родниковую воду.

Закуска в рот не лезет: почему, ну почему, он такой безвольный? Что заставляло прежде и теперь вынуждает его мириться с её ненормальностью? Нужно, с психиатром посоветоваться: вдруг, это болезнь или мания? Может, лечить  нужно… Не догоняет Генка, как человек может быть настолько беспринципным, просто никак.

Какая у них была любовь: проникновенная, нежная, бескрайняя – не чувства, музыка.

Насмотреться на Верочку не мог, а она на него. Облизывали друг дружку как леденец, смаковали тактильные ощущения, незнакомые дразнящие запахи, сладкий,  незабываемый  вкус поцелуя длиной в час, а то и больше.

С ума ведь сходили, от влечения и привязанности одновременно, до истомы, до изнеможения.

Когда однажды дело дошло до эротики, а позднее и секса – улетали в иные галактики, часами и днями не были в состоянии вернуться на грешную Землю. Первый раз в первый класс – всегда незабываемо.

Верочка была бесподобна и по-настоящему великолепна. У них напрочь отсутствовал практический опыт, который добывали совместными стараниями  посредством проб и ошибок, методом  научного, так сказать тыка.

Неподготовленный физиологически организм тогда атаковали превосходящие силы гормонов, вызывая реакцию, как на боевые отравляющие вещества, поражающие одновременно сердце, мозг и нервную систему, парализующие сопротивление сторон.

Каждое прикосновение вызывало эйфорию, сходную с наркотической: соперничать с этой напастью не только невозможно, но и не хотелось.

Кому придёт в голову выбрасывать крылья и перестать летать, если природа наделила  этой уникальной способностью?

Только  ненормальный может отказаться от лучшего из того, что может предложить жизнь.

Конечно, деликатесы предпочтительно не жрать, а смаковать, но когда на тарелке лежит изысканная сладость, просто невозможно удержаться от лишней конфетки.

Разгоряченное тело, минуя мозг, торопится отведать новую, такую соблазнительную, хоть и лишнюю, порцию вкуснятины: пусть уж потом будет хуже, но сейчас мы съедим всё.

Эротическое блюдо  не заканчивалось, сколько  ни черпай, как в любой истории со счастливым концом, как в сказке про чудесную меленку.

Завершение одного круга блаженства оборачивалось началом следующего, источником новых и новых наслаждений, разнообразию которых нет числа. Да и кто считал эту прибывающую наличность, поступающую в совокупности, которую Верочка вечно путала со словом совокупление, что вызывало неудержимый смех у Генки и неугасимый приступ железной эрекции.

Всё это было. Если подумать, то и не столь давно – меньше десяти лет назад. А словно целая вечность прошла.