большую любовь, берегла, как зеницу ока, в своей трепет- ной душе, где было место только для Аляса.

Когда Аляс узнал, что Наташа беременна, он стал наста- ивать на прерывании беременности. Но она и слышать не хотела.

Он приводил кучу причин, почему не хотел пока иметь ребёнка. Она была в твёрдом решении – будет рожать!

Наташа всегда считала себя обделённой, детское одино- чество запомнилось ей на всю жизнь, она всегда завидо- вала тем, у кого есть сестра или брат. Теперь, когда она в состоянии иметь своего ребёнка, никто её не переубедит, что нужно рожать.

На днях она ощутила первое шевеление своего чада. Как это здорово! Он уже живой и даёт знать о себе. Време- нами разговаривала с ним и представляла парня. Её радо- сти не было предела. Как мог кто-то и подумать, что она сможет прервать жизнь своему ребёнку, своему ангелу. Она не могла дождаться того прекрасного дня, когда он появится на свет и осчастливит своим криком её уютное жильё.

Наташа уже представляла, каким он будет красавцем. Мать Наташи, в свою очередь, не могла смириться с из-

бранником дочери и всё время бубнила. Молчал её отец, он присмотрелся к Алясу и привык к нему, был очень рад, что у него зять не русский, а кучерявый высокий брюнет, но вслух говорить об этом нельзя было. Он в душе думал:

«Внук будет у меня красавцем, а если внучка, ещё прелест- нее. Метисы, они прелестны».

Однажды Аляс услышал ссору тёщи с Наташей. Мать На- таши, Надежда, ругала Аляса, и было сказано столько не- пристойных слов, что можно было завыть в коридоре, но он не выдавал себя, они, увлечённые своим спором, и не услышали, как Аляс вошёл в квартиру.

Последние её слова, вывели из себя Аляса:

– Привела в квартиру ещё одного нахлебника. Почему я должна кормить этого тунеядца с Кавказа? Пусть едет в свою Абхазию. Пускай его мама кормит. Ещё родишь ублюд- ка и его придётся содержать.

– Мама, что ты себе позволяешь? Я тебе не твой Нико- лай, над которым ты властвуешь. Я уже взрослая девушка и замужем, хочешь ты этого или нет, меня абсолютно не каса- ется, – рыдала Наташа.

Аляс не специально их подслушивал, он стал случайным свидетелем реплик в его адрес. Может, такое часто продол- жалось без него, но теперь он понимал, насколько это се- рьёзно. Такое отношение Нади ему на руку, но он привык к Наташе, да ещё в её положении не хотелось расстраивать её. Тёща помогала ему выйти сухим из положения.

Он зашёл в кухню, где они ругались, и высказал своё мужское слово с кавказской гордостью. Он заявил, что здесь больше не будет его ноги.

Наташа убивалась и горько плакала. Тогда Надежда заявила:

– Если ты такой умник, забери свою жену с собой. Аляс ответил ей:

– Я ухожу к другу в комнату, не могу же я привести свою жену и выгнать друга из комнаты. Вот будет у меня своя комната, может, и заберу, – соврал он. Его ложь сейчас была во благо беременной женщине, такое обещание успокаи- вало её.

Аляс собрал свои пожитки и насовсем переехал в свою комнату.

Его друзья были предупреждены, если появится Ната- ша, ему нечего было боятся. Он жил в общежитии на Дми- тровском шоссе.

Прошло много времени. Шалва решил поехать и посмо- треть, как устроен их младший сын, может он врёт, что у него всё нормально. Гулиза не находила себе места, скуча- ла и хотела увидеть сына.

Аляс позвонил Асиде и сообщил, что скоро приедет по- видаться с родственниками и близкими. Когда Шалва уз- нал, что сын сам приезжает, отменил поездку.

Наташа стала замечать, что Аляс остыл к ней, по вине ма- тери. Они мало виделись. В феврале Наташа родила сына. Аляс знал, что Наташа родила, но он не появлялся. Она по- няла: насильно мил не будешь, и не стала звонить ему, пока он сам не появится.